—
Тейт широко улыбнулась.
—
— Тебе будет нелегко злорадствовать с членом во рту.
— Я справлюсь.
— Сука.
Девушка собиралась отпустить какое-нибудь остроумное замечание, но тут Джеймсон притянул ее за волосы к своему паху, и ей стало не до этого.
4.
Тейт могла справиться с разъяренным Джеймсоном. Со злым Джеймсоном. С забавным, умным, сексуальным, саркастичным, сквернословящим Джеймсоном. Но были две версии, с которыми у нее возникали проблемы: садист Джеймсон и хороший Джеймсон. Садист Джеймсон по-настоящему проявился только дважды — когда обманом заманил ее в гости к родителям, и по-крупному, когда привез домой Петрашку. Он мог ей грубить и поносить на чем свет стоит, но играть с ее разумом или сердцем, это уже ни в какие ворота.
Но хуже всех был хороший Джеймсон. Тейт ему не доверяла. Он не показывался до самого конца игры — девушка даже не догадывалась о его существовании. Уже привыкнув к тому, что он плохой, было шоком увидеть в нем хорошее. Как будто она всегда ждала от него подвоха, очередного неприятного сюрприза. Постоянно находилась в напряжении.
Ее это бесило, и теперь хороший Джеймсон проявлялся чаще, чем остальные его личины вместе взятые. Ее заела совесть. Она ловила себя на том, что смотрит на него широко раскрытыми глазами, буквально боготворя каждое слетающее с его губ слово, и была готова надавать себе по щекам.
Это было настоящей пыткой. Сандерс делал только хуже, все время искоса на нее поглядывал и, отведя в сторону на пару слов, уверял, что намерения Джеймсона благородны и чисты. Чушь. Джеймсон не имел ничего общего с благородством, и, вероятнее всего, уже родился с грязной душой, так что о чистоте не могло быть и речи.
Тейт была в полной жопе. И всерьез задумывалась, когда же, наконец, сдастся и признается в этом самой себе.
*****
— Что Вы делаете? — спросил Сандерс, войдя в библиотеку.
Джеймсон не отрывал взгляда от своего занятия.
— Пытаюсь найти для этого подходящее место, — ответил он.