– Ничего, мы только посмотрим, – заверили женщины и направились в кухню. Лешка, как всегда, когда начинался какой-то кипиш, затаился и не высовывался.
Покосившись на сковородку с курицей, женщины принялись изучать показания счетчика и состояние труб. Провозились они недолго.
– Вот, это передашь родителям, – одна из женщин протянула Галке какую-то квитанцию. – И пусть позвонят вот по этому телефону.
– На самом деле все очень хорошо сохранилось, – похвалила вторая. – Не пользовались ничем с тех пор, как тут один дед повесился.
– Дед повесился? – всхлипнула-выдохнула Галка.
– Да ты не бойся, – спохватилась газовщица. – Это не здесь. Это в соседней квартире.
Глава 7
Откровенный разговор
Галка не помнила, как закрыла за женщинами дверь и как на негнущихся ногах прошла в гостиную. Лешки там не было.
«Дед повесился, дед повесился, повесился, повесился, повесился…» – стучало у нее в ушах.
Кто же тогда отметелил ее так, что по всему телу до сих пор пестрели синяки?! Галка задрала штанину и посмотрела на ногу. Да, все правильно, вот они, синие с желтым, испещренные царапинами и полукруглыми следами обломанных ногтей.
Страшный лютый старик, вечный кошмар ее друга… который все знал?!
Тиканье часов стало совершенно невыносимым. Все Галкины мысли вдруг сосредоточились на этом раздражающем звуке. Обычно она его не замечала и то и дело забывала о часах, но стоило наступить тишине, как он принимался стучать в виски и сводить с ума. Надо их найти и сломать! Давно пора!
И тут же часы замолчали, словно захлебнувшись.
Медленно-медленно девочка прошла в спальню. Там на кровати, повесив голову, сидел Лешка, и не было сомнений, что он все слышал и все понял.
Задохнувшись, Галка открыла рот, еще не зная, что скажет, но друг шагнул прямо к ней и закрыл рот холодной ладонью.
– Молчи! – свирепо прошептал он. – Молчи! – Галка сжала зубы, надеясь прокусить ему руку до крови, но сосед словно и не почувствовал. – Он может услышать, – еще тише добавил сосед.
Беспомощность накатила, как волна с грязной пеной, и отхлынула, оставив лишь грязь и слабость. И ярость. Изо всех сил Галка оттолкнула друга и принялась его мутузить. Он стоял спокойно, не закрываясь и не пытаясь дать сдачи, и даже больной пинок в голень заставил его лишь поморщиться. Это было вдвойне подло. Нельзя драться, нельзя сердиться, нельзя говорить, ничего нельзя.
– И что будет? – с вызовом спросила девочка.
Друг покачал головой, показал на дверь и сделал руками крест, словно перечеркивая себе выход.
ebooksa