Медэксперт хотел что-то ответить, но только махнул рукой, втихаря, отпивая из какой-то пробирки.
— Здравствуйте, товарищи офицеры, — поздоровался я с коллегами, — и что у нас тут за боевые действия?
Виолетта положила руки на воздуховод печки, гонящий горячий воздух по салону машины, и томным голосом сказала:
— Чапаев, как же ты вовремя! Мы тут чуть насмерть не околели. Не было бы Юрия Ивановича, я б тебе в благодарность отдалась, честное слово.
— Так, может, мне выйти? — нервно пробубнил Юрий Иванович, ещё раз прикладываясь к пробирке.
— А меня не стесняетесь? — донеслось из багажника с заметным акцентом.
— А тебя, Фейзулаев, если будешь п„.ть, я прикажу на улицу выгнать и к фаркопу привязать! — вспомнив о раненом, раздражённо крикнула Виолетта Юрьевна, не оборачиваясь.
— Так, а что тут? В двух словах… — попросил обрисовать обстановку я.
— Раздел сфер влияния, Чапаев. Представляешь? На максимально низшем уровне. Раньше на этих складах грузчиками, экспедиторами, водителями, счетоводами, кладовщиками и так далее работали кто? Правильно, жители нашей столицы. Ивановы, Назаренко, Фейзулаевы, Монтяну… Но пришло новое время, и появились кланы. Молдаване, или, как их тут называют, цыгане, «хохлы» — понятное дело, украинцы, «даги» с «чехами» — выходцы с Северного Кавказа, ну и прочие «хачики». Да, Фейзулаев? В девяностые рабочие места на этих складах начали занимать, а потом и распределять среди своих, выходцы из Средней Азии. Я правильно говорю, Фейзулаев? Но тут этим прибыльным бизнесом заинтересовалась всемогущая цыганская диаспора. Начались споры и предъявы.
С тех пор много времени прошло, но договориться до сих пор не могут. Вот и мочат друг друга за место под солнцем с периодичностью в два-три года.
Щёлкнул замок задней двери, и в машину залез старший лейтенант Дроздов. Видно было, что парень нисколечко не замёрз. Лицо было красным от долгого занятия физическими упражнениями, и на кончике носа висела бурого цвета капля. Куртка старлея была расстегнута, шарф явно утерян, как утеряна безвозвратно и вязаная чёрная шапка (между прочим, подарок Лядовой). Ванька сел на заднее сидение, запрокинул назад голову и попросил, трогая свой нос:
— Васильич, дай платок, течёт, падла, остановить не могу.
— Упали, товарищ старший лейтенант? А вы башку в окно выставьте, сейчас мороз, быстро прихватит, — по-матерински участливо посоветовала следователь по особо важным Корниенко.
— Что случилось, Иван? Извини, платка нет, — спросил я, подавая замшевую тряпку для протирки зеркал и оптики.
— Да погнался за одним… Думаю, это он того молдавана замочил. Я у него нож видел. Бегу, скользко, б…, ноги разъезжаются, как у коровы на льду.
— В вашем случае — как у быка… — поправила следачка, подавая Ивану чистые салфетки.
— Спасибо. Ну, да… А этот в берцах… бежит, как по асфальту. Забегаем за административный корпус, а там ещё четверо басмачей с дрынами и арматурой. Я было рыпнулся на них сначала, а потом понял, что не отобьюсь, ну и назад… — рассказывал наш разведчик. — Прямо звери какие-то!
— А почему не стреляли, Дроздов? У вас же табельное. Была явная угроза для жизни, имели полное право, — возмутилась «особо важная» следачка.
Иван вдруг застонал, отвернулся в сторону и почему-то ничего не ответил. А я в зеркале заднего вида увидел приближающиеся две фары. Подъехала жёлтого цвета «газель» с закрашенными окнами и выцветшими синими крестами на бортах. Судмедэксперт вышел распорядиться насчёт трупа. Следом подъехал минивэн собровцев. Я выскочил навстречу Жданову и коротко спросил:
— Закончили?
ebooksa