— И я тебя… — успел крикнуть я в трубку, вытирая вспотевший лоб.
А интересно так на экзекуции получилось. Стою я, такой весь исполосованный обидными словами и истерзанный колючими взглядами, перед сидящими за столом с угрюмыми безжалостными лицами старшими офицерами нашего Управления. А из открытой двери в приёмную хорошо поставленным голосом орёт помощник Воронина, Валера:
— Товарищи, офицеры! Смирно!
И в кабинет начальника криминальной полиции Управления входит наш генерал-майор Ващук. Остановился возле меня, оглядел подскочивших со своих мест полковников и, остановив свой взгляд на начальнике Управления собственной безопасности Лядове, коротко сказал:
— Прошу ознакомиться и правильно отреагировать. — И положил на стол файл с какими-то бумагами.
Потом повернулся ко мне, одобрительно кивнул головой и, протянув руку, сказал:
— Молодец… Ты ж ещё не знаешь, пацан родился… два девятьсот. Андреем назвали.
И со словами: «Не буду мешать», — вышел из кабинета.
Лядов молча достал из файла два листа бумаги с текстом на фирменном бланке, надел очки и прочитал. Потом, кивнув мне, улыбнулся одними глазами и сказал:
— На это отреагируем. Позже. Продолжим товарищи.
Своим девчонкам я не говорил о проблемах на службе, но их маленькие сердечки всё равно что-то чувствовали. Но был и позитив. Особенно радовалась новым переменам Женька. Она теперь ездила в свой детский сад «Журавлёнок» только со мной на ярко-красном «попугае». Самостоятельно выпрыгнув из детского кресла машины на асфальт у дошкольного заведения, Женька, заложив руки за спину, пару раз обходила вокруг «паджерика» и, пнув ботинком по колесу, глубокомысленно говорила детским басом, косясь на проходящих мимо одногруппников:
— Бать, а резину на передке поменять бы пора.
— Понял, поменяем, Евгения Андреевна, — присаживаясь на корточки у колеса, соглашался я.
Мы ходили по выходным на премьеры ТЮЗа, дразнили приторможенных зимой обезьян в зоопарке, закармливали батонами толстых диких уток, лебедей и крыс на городских прудах, кидали цветы на цирковую арену дрессировщице лошадей, а маленькие пони подбирали их и ели. Правда, я заметил, как в последнее время изменилась и Ксюша. Она подолгу наблюдала, с застывшей на лице улыбкой, как мы возимся с Женькой. Стала какой-то неторопливой и домашней. На работе не задерживалась, а на её книжной полке добавилось несколько толстых книжек о кухне разных народов. «Взрослеет», — определил я для себя.
Семейный ужин подходил к концу. Именно сегодня я хотел объявить своим девушкам, что у меня на службе случились некоторые изменения. И что завтра, пока я буду «живо общаться» с суворовцами, им нужно будет съездить в «Военторг» и купить мне две пары новых полицейских погон, с двумя просветами. Так как в понедельник я выхожу на службу опять майором. Совсем не вовремя позвонил Дрозд и трагическим голосом объявил:
— Шеф, мы всё знаем…
— Ну, знаете и знаете… В понедельник увидимся. Изменения только на погонах, в остальном всё остаётся, как прежде. Ты скажи, что у тебя? — спросил я, отвернувшись в сторону от любопытных маленьких ушек.
— Всё стандартно, Васильич. Выговор, лишили квартал-ки, ну и… отозвали твоё представление. Ничего, переживу. Мы же всё правильно сделали, да, шеф?
— Даже не сомневайся! Кстати, от Жданова тебе привет и наилучшие… Нужно было нам всё-таки не две, а одну минуту этому беспредельщику давать, — перейдя на шёпот, сказал я. — Мы с тобой ещё и не такое переживали, Ваня. Подожди маленько, месяца через три я на тебя повторное представление на капитана подам. Главное — не косячить больше.
— Спасибо. Шеф, даже не знаю, как сказать… Но она всё никак не решится сама. В общем, Лядова в понедельник рапорт о переводе будет подавать. Они со своим папой решили, что так девочке будет лучше. Ты не ругай её, Чапай, ладно? Светка вторую неделю пишет и рвёт рапорта, пишет и рвёт. А тут смотрю, третий день в папке носит. Значит, решила, — виноватым голосом отчитался Дрозд.
ebooksa