Наконец стол был сервирован, как последний штрих к натюрморту. Тимур поставил возле бутылки с коньяком два пластмассовых стаканчика и, разломив лаваш пополам, одну половину протянул Анатолию, другую положил возле себя. Затем, на правах хозяина, свернул коньячную пробку и на две трети наполнил стаканчики темно-коричневой жидкостью. Помещение тут же наполнилось ароматом выстоянного виноградного напитка.
— За встречу, — поднял свой стакан Тимур, он любил употреблять алкоголь в соответственном оформлении.
— И за плодотворное деловое сотрудничество, — добавил Сафин. В конце концов, он здесь не ради встречи с однокурсником. Они выпили — марочный коньяк вспыхнул в желудке приятным огнем.
Щеки журналиста мгновенно запылали алым цветом, как яблоки на снегу. Головная боль начала стихать, во всем теле появилась легкость. Анатолий ухватил пальцами ломоть нежно-розовой ветчины и, положив на кусок лаваша, сунул ее в рот и начал с жадностью жевать.
Тимур, в отличие от гостя, закусив маринованным огурцом, к еде не прикоснулся. Сунув в рот сигарету, он прикурил и, пуская дым через ноздри, наблюдал, как Сафин жадно хватал продукты со стола руками и тут же совал их в рот. Кроме того, проявляя свой зверский аппетит, он громко чавкал и пыхтел.
— У тебя что, руки болят? — набив полный рот, не совсем членораздельно спросил Толик.
— Не понял? — удивленно переспросил Тимур, забыв шутку студенческих лет.
— Наливай, говорю, — пояснил свою мысль гость.
— А-а...
Снова выпили, Тимур по-прежнему ничего не ел. Сафин наконец набил свою утробу. Расслабленно облокотившись спиной о шершавую стену бокса, он обратился к Тамерлану:
— Тим, дай закурить.
Тот подвинул пачку сигарет и лежащую на ней зажигалку. Сафин прикурил, задрав голову к потолку, выпустил вверх струю дыма и произнес расслабленно:
— Как говорил Иван Васильевич, тот, что меняет профессию, лепота.
Московский резидент, наблюдая за журналистом, безошибочно определил, что последствия отравления клофе-лином прошли и Сафин сейчас в благодушном настроении, с ним уже можно работать.
— Ну что, по третьей и перейдем к делам? — спросил Тимур, гость кивком великодушно разрешил ему опустошить бутылку.
Они снова выпили, потом еще немного покурили, после этого Тимур затушил окурок и произнес бесстрастным деловым тоном:
— Теперь о деле.
В течение получаса Гафуров посвящал Анатолия Сафина в детали тщательно разработанного плана. В течение разговора он время от времени наблюдал за реакцией гостя. Сперва в глазах журналиста исчезла алкогольная расслабленность, ее сменил профессиональный интерес. Но вскоре животный страх вытеснил журналистский интерес. Тимуру не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда произрастает этот страх. Одно дело ездить по приглашениям к полевым командирам и писать гневные статьи о федералах или хвалебные пасквили о боевиках (в зависимости от заказа). И уж совсем другое самому принимать участие в оперативной разработке, целью которой является ликвидация. Даже без политики хватит надолго сесть по криминальным статьям.
Анатолий неожиданно ощутил жуткую жажду, сейчас он меньше всего думал о статьях Уголовного кодекса. Внезапно он понял, что после этого дела он станет лишь нежелательным свидетелем.
— Что-то непонятно? — закончив изложение плана, спросил Тимур.
ebooksa