— Вы сможете хотя бы одного из них описать? — спросил Донцов. — Например, главаря, ведь с ним вы виделись лицом к лицу.
— Нет, нет, нет, — задергал головой Кифан. — У меня и сейчас вся картина стоит перед глазами, а вот вместо лиц темные пятна.
— Когда вас везли обратно, снова усыпили? — Этот вопрос задал Христофоров.
— Дали какую-то таблетку. Очнулся я уже возле Киевского вокзала. — Голова старика безвольно опустилась, и он зарыдал почти беззвучно, лишь плечи подрагивали.
— Психотропик, вырубает сознание, блокирует визуальную память. Побочный эффект истерика, — со знанием дела произнес подполковник госбезопасности. Ему не раз приходилось наблюдать действия различных химических спецпрепаратов. Поэтому на фоне коллег из милиции он считал себя специалистом.
— Вы же мне обещали, что я буду под защитой. Почему же им удалось меня похитить? — продолжая рыдать, спросил Кифан, обращаясь к Донцову.
Майор выразительно посмотрел на сидящего рядом Христофорова, потом негромко объяснил:
— Накладка вышла. Неприятная случайность.
Слезы текли по морщинистому лицу старика, но сыщик не испытывал к нему ни капли сострадания. Наоборот, он неожиданно сообразил, что остаточное действие психотропного препарата можно использовать и себе во благо.
— Антон Семенович, почему вы мне говорили о миллионе долларов выкупа, а на самом деле преступники требовали пять? Кто такой Каспер Ван Болдонн? Какое отношение имел к этому делу покойный Картунов? — Донцов скороговоркой задавал вопросы, с каждым словом повышая голос.
Кифан еще больше поник и затравленно глядел на майора. Он уже не рыдал, а лишь кусал бледные, с фиолетовыми прожилками губы.
— Я все расскажу, и про Ван Болдонна, и про подпольные прииски, и про технологию обработки драгоценных камней.
— Нет, уж лучше напишите. — Донцов подвинул стопку бумаги и положил сверху шариковую ручку. Антон Семенович сразу же принялся писать дрожащей рукой.
Христофоров был явно разочарован тем, что коллеге так легко удалось расколоть на «чистосердечное» акулу теневого бизнеса. Но все-таки для настоящего профессионала это было вторично, первичным был поиск преступников.
— По-видимому, настоящие спецы сочетают психологическую обработку с применением психотропиков. Все просчитали, паскуды, кого надо, зачистили. Как на них выйти? Никаких следов.
— Возможно, это поможет вам? — На мгновение отвлекшись от листка с ровными строчками чистосердечного признания, Антон Семенович достал из брючного кармана смятый обрывок белой бумаги. — Нашел в подвале среди вороха газет.
Подполковник на этот раз изловчился и первым схватил обрывок. Им оказался уголок конверта, на котором четко был отпечатан почтовый штемпель с четкой надписью: «Долгопрудный».
— Если уж они такие профессионалы, то запросто могли подбросить нам пустышку, — задумчиво произнес чекист.
Донцов, слушая рассказ Кифана, уже отметил про себя, что покойный Картунов имел отношение к другому покойному, Акулову, а тот был компаньоном Кольцова. И в рассказе Глеба о недавних его злоключениях проскальзывало название — Долгопрудный. Слишком много нитей сошлось в одной точке, чтобы она оказалась пустышкой.
— Пациент скорее жив, чем мертв, — сказал Донцов. — Я все-таки думаю, это прокол профессионалов, а не разумно подготовленная подстава.