В дальнем конце стола сидел беглый районный прокурор Олейников. Худая аскетическая фигура занимала подобающее ей место. Положив подбородок на тонкие кисти рук, Олейников смотрел на девушку бесцветными рыбьими глазами.
«Эх, жаль, что я не умею читать по губам, много бы узнал интересного из жизни этих беглых. Но это уже детали. Главное, вся компания в сборе».
Отложив бинокль, Кольцов вытащил из кармана пластмассовый футляр мобильника и, тыкая указательным пальцем в кнопки, набрал номер Донцова.
— Слушаю, — неожиданно громко прозвучал голос Олега, будто он сидел рядом в монтажной люльке.
— Это я, мон шер.
— Ну?
— Как и обещал, я их нашел, — произнес Глеб, ожидая хотя бы незначительной похвалы, но вместо этого услышал грубое:
— Адрес, назови адрес!
По-видимому, Донцов сейчас был не один и при постороннем не хотел раскрывать свои служебные контакты. Но голос его звучал как-то незнакомо, наверное, возбужден дружок охотничьим азартом.
— Гераниевая, 17.
Глеб даже не успел добавить, в каком населенном пункте находится эта улица, как Олег закончил разговор коротким:
— Жди. Сейчас будем.
Эта фраза объясняла многое. Выследить Кольцова губоповцы не могли, «хвост» он бы заметил. Значит, на Долгопрудный они вышли через другие свои каналы. А посему спустя несколько минут улица будет заполнена мордоворотами из «масок-шоу», которые штурмом возьмут усадьбу и оставшихся в живых препроводят в СИЗО с поэтическим названием «Матросская тишина».
«А я так и останусь неотомщенным, это несправедливо». Снова его палец начал тыкаться в кругляшки кнопок. Едва из динамика донеслись длинные гудки зуммера, он левой рукой поднес к глазам бинокль и направил его на террасу.
Марина поднялась из-за стола и вошла в дом. Через несколько секунд она вернулась, неся продолговатую черную трубку радиотелефона, которую передала Хрохмину.
— Слушаю, — рыкнул из телефонного динамика голос бывшего уральского полковника милиции.
— Привет, Гестапо, — как можно беззаботнее произнес Глеб.
— Кто говорит?
— Слон. Что вам надо? Шоколада? — дурачливо ответил он на вопрос Хрохмина, потом серьезно сказал: — Зря ты, полковник, в Москву приехал. Месть еще никого до хорошего не доводила.
— Ты? — раздался визг раненного влет хищника.