И на ощущении себя ловлю, что в этом всем больше жизни, чем я себе мог представить… Вот только моей ли? Должна ли она быть в моей собственной книге?
- Что думаешь? - спрашиваю, когда она замолкает.
- Мне нравится, - кивает уверенно. И добавляет мягко, как всегда делает, когда надо выполнить и другую свою работу. - Маркетологи предлагают последнюю главу пустой сделать. Страниц на восемь...
- Что имеется в виду?
- Вроде приглашения читателям свою книгу жизни написать. Некролог быть может. Мне кажется это интересно будет.
- И отличный рекламный ход, да, - усмехаюсь, - А они не идиоты.
- Не всегда, - тоже улыбается.
- А что тебе не так? Что
Пугается вопроса немного. Но и этому она научилась - не петь только лишь дифирамбы.
- Мне герой всегда близок был, на протяжении всех его жизней. Или интересен. Или злил меня... - начинает негромко, - Но в этой последней главе так не получается. Вроде и мне вопросы задают, а я на них не хочу отвечать. Мне не страшно. Просто не мои они совсем, не для меня...
- "Мыши" потому что? - понять пытаюсь.
- Нет, глава... очень мужская.
- А конкретнее? - заинтересовываюсь.
- Вопросы эти я имею в виду. Они будто к голове обращены. Я женщины - они же про чувства… Я бы хотела, чтобы меня по другому спросили.
- Как?
Волнуется.
Губы кусает и на меня старается не смотреть, когда говорит обо всем этом. Может боится увидеть на моем лице недовольство или злость. Я так и остался для нее Серым Волком, которого она против шерсти пока неуверенно гладит.
Искра встает порывисто. К окну отходит. На падающие белые хлопья смотрит, как будто видит в них больше, чем просто снег.
А я на нее смотрю.
Говорит тихо после паузы: