— До сегодня было триста сорок шесть. Теперь меньше. Еды, которую захватили, хватит на два-три дня. Плюс у нас были запасы. Думаю, что неделю продержимся, а что дальше, даже не представляю.
— Но всех-то убивать нельзя, — сказал Саша.
— Убивать вообще никого нельзя. Тем более специально, — сказал я.
— Кто бы говорил, — сказала Настя.
Посмотрел на нее. Один — ноль в ее пользу.
— Олег, если честно, сколько людей хотят убраться с острова?
— Немного. Человек десять наберется.
— А как собираются выживать остальные?
— Этого я не знаю.
Вообще парадокс. У людей есть нечего, но они не хотят уезжать. Или они настолько привыкли к этому месту, что хотят остаться? Либо не понимают масштабов бедствия.
— Алексей, скажите, какие у меня шансы вернуть Иру? — сухим голосом спросил Олег. — Нас, бойцов, стало гораздо меньше.
— Прежде чем ответить, скажи мне, как вы попали на территорию лечебницы?
— Посмотрите вниз. Вот там, левее основных ворот, стена из колючей проволоки. Мы там сделали дыру и залезли.
— А дыру обратно заделали?
— На сегодняшний день — нет.
— Это как понимать? — спросил Саша.
— Это значит, что никто не боится их. Более того, это издевательское приглашение. Типа, идите через дыру, у вас все равно ничего не получится. И вот каждый, кто залезает на эту площадку, знает, где дыра, знает, что вход есть, знает, что ничего не может сделать.
— Вот это настоящий цинизм.
— Ага. Хуже всего то, что дай каждому в этом поселке по дубине и скажи, что там, в лечебнице, есть еда и вода, никто с места не двинется. Кроме «бестий», «дьяволов» и остатков «штурмовиков».
— А как же до этого еда добывалась?