Легкий как перышко

Оливия закатила глаза.

– Ох, последний раз в средней школе.

– Мне она не нравится. – Кэндис покачала головой. – Не хочется связываться с духами. Слишком страшно.

– Это не духи, – встряла я. – Это групповой гипноз. Моя папа писал об этом. Вот почему это срабатывает лучше с детьми, чем со взрослыми. Повтор строк гипнотизирует всех участников игры. – По правилам один участник придумывал сложную историю о смерти другого участника, который лежал распростертый на полу. Все остальные игроки становились на колени вокруг лежащего, подсунув кончики пальцев под его тело. В конце истории – как правило, необычайно кровавого или такого глупого, что раздавалось хихиканье, – все кроме «жертвы» должны были пропеть: «Легкий как перышко, твердый как доска» и поднять лежащего к потолку, используя лишь легкое давление кончиков пальцев. Я так и не смогла понять, как это работает, потому что в детстве, когда несколько раз играла в это и гипноз удавался, тело легко поднималось над головами. Неизбежно состояние гипноза прерывалось одним из игроков, который своим хихиканьем портил эффект, так что тело поднятой в воздух «жертвы» падало на пол.

– Я в это вообще не верю, – сказала Кэндис, заставив меня почувствовать себя идиоткой, что вообще заговорила. Что-то странное происходит во время этой игры. Когда все получается, страшно аж до жути.

Вайолет улыбнулась и пожала плечами.

– Я просто предложила.

– Давайте сыграем! – настояла Миша, стащив подушку с дивана. – Я хочу быть первой рассказчицей.

Тут телефон Оливии звякнул: пришло сообщение.

– Это Пит, – объявила она. – Уже полночь, он хотел первым поздравить меня. Разве это не мило?

Мы все согласились, что это мило. Миша решила сделать Оливию первой героиней нашей игры. Меня мучили сомнения по поводу участия, хотя умом я понимала, что папины слова – правда. В этой игре нет ничего оккультного или мистического. Но придумывать истории о смертях казалось неправильным. Смерть уже посещала мой дом, и мне не хотелось искушать ее, даже ради всего лишь игры.

Оливия легла на спину, положив голову на подушку на коленях у Миши. Я опустилась справа от Оливии, лицом к Вайолет, севшей слева. Кэндис встала на колени у ног Оливии и пощекотала их, так что та начала брыкаться и извиваться, а Миша тем временем начала свой рассказ. Оливия случайно выбросила ногу слишком высоко и заехала Кэндис в подбородок.

– Ой! – вскрикнула Кэндис.

– Не щекотаться! – потребовала Оливия.

– А ну, все замолчите! – властно приказала Миша. – Чтобы все сработало, все должны быть серьезны! Правда.

Мы все понемногу успокились. Миша подождала, пока потрескивание огня не стало единственным звуком в подвале. Вдалеке слышался шум ток-шоу, которое родители Оливии смотрели двумя этажами выше, – до нас доносились приглушенные аплодисменты его зрителей. Миша положила кончики пальцев на виски Оливии и сосредоточилось на необычном описании ее будущей смерти, как и следовало по правилам игры.

– Это была ночь перед Осенним балом, – начала Миша жутким голосом.

– Только не ночь перед танцами, – расстроилась Оливия. – Можно мне умереть в ночь после танцев, чтобы мне удалось пошалить с Питом в последний раз перед смертью?

Кэндис усмехнулась:

– Ты уже и так достаточно пошалила с Питом.