В сейфе на двух полках лежали плоские коробочки, похожие на орденские, и стопки бумаг. На нижней помещалась малахитовая шкатулка работы кандальника Быстрецова. Впрочем, я мог и ошибиться.
Старик достал шкатулку, открыл, что-то вынул из нее, положил на ладонь и стал разглядывать. Я понял — прощается.
— Было это очень давно, — медленно, будто с трудом, заговорил он. — Меня послали на Восток с особым заданием. Сначала я побывал у фаньцев, затем попал на Тибет… Словом, бежал из плена. Нужно было пересечь пустыню Такла-Макан и выйти к караван-сараю в Кашгаре. Там меня дожидался проводник.
Старик по-прежнему держал вещицу на ладони.
— У меня был неутомимый верблюд, способный преодолеть сотни верст, но песчаная буря застигла нас в двух переходах от цели. Я имел достаточно воды и пищи, чтобы переждать самум. — Речь его становилась все более плавной. — Но если за час я не отыщу надежное укрытие, никто и не узнает, где белеют наши с бактрианом косточки.
По счастью, я помнил: поблизости есть скальные выходы с пещерами, вырубленными еще во времена Великого шелкового пути. Мне повезло: когда солнце уже пропало в пылевом облаке, я обнаружил полузасыпанный вход в рукотворную подземную галерею. Недавний ураган сдул часть песка.
О том, как я выберусь из песчаной ловушки, когда стихнет самум, в те минуты я не думал. Стал яростно отгребать песок, но времени, чтобы как следует расширить вход в пещеру, уже не осталось. Верблюд не сумел протиснуться в отрытую мною щель. Мир его праху…
Сам я пробрался внутрь ползком. Миновав заваленную песком и камнями горловину, смог встать во весь рост. Воздух здесь был сухой и чистый. Первым делом я обследовал помещения. В одной из комнат обнаружил скелет иноходца. А в самом конце галереи, на ветхом мараканд-ском ковре, под тремя истлевшими халатами и попоной лежал труп тибетского и-чу. Я абсолютно уверен: это был и-чу. Не зря меня так долго и тщательно готовили в…
Старик умолк, подозрительно глянул на меня. На моем лице была маска невозмутимого спокойствия, хотя он сумел меня заинтриговать. Старик продолжил:
— В жарком сухом воздухе он превратился в мумию. У ног лежали котомки и конская упряжь. На груди покоился бронзовый талисман. Когда я вернулся на родину, мне пришлось изрядно порыться в Императорской Публичной библиотеке, пока не нашел описание того талисмана и его свойств в старинной книге с длиннющим названием… Я решился перебить старика:
— Это был «Свод магических предметов и снадобий, найденных в руинах разрушенного землетрясением дома и-чу в Бейпине и сложенных к ногам Богоподобного Властителя Мира его недостойными слугами».
— Хм… Возможно. Амулет назывался так: «Главный оберег от стратега зверей». Но, даже прочитав комментарий, я, честно говоря, ничего не понял. — Хозяин вдруг недобро прищурился. — Может быть, я зря тебе рассказываю? Ты лучше меня знаешь…
— Я не держал этой книги в руках — только наслышан о ней. Северное крыло тибетской касты и-чу погибло при штурме Лхасы синскими воинами. Погибло до последнего человека. И вместе с этими и-чу сгинуло множество уникальных секретов. А их атрибуты позже исчезли из императорских хранилищ при странных обстоятельствах.
Старик почесал скулу и продолжил:
— Я не удержался, взял в руки оберег и уже не смог вернуть его на место. Я знаю, что совершил кощунство, осквернил прах. Правда, я поклялся… памятью матери поклялся вернуть его наследникам мертвеца, как только подвернется случай. И оттягивал этот момент вплоть до сего дня. А с тех пор минуло почти сорок лет.
Дальше откладывать нельзя. Сердце стало пошаливать; в любой день могу отправиться на свидание с предками. Теперь я снимаю грех с души. Ты ведь — и-чу, к тому же из хорошей семьи. Значит, можешь считаться наследником тибетского и-чу, хоть он и пролежал в каменной могиле не один век. — Это был вопрос, а не утверждение. Хозяин замолчал, ожидая ответа.
— Вы узнали его имя? — с замиранием сердца проговорил я, отвечая вопросом на вопрос.
— При нем не было бумаг, или же они истлели. Я не обнаружил надписей на одежде и упряжи. А татуировок на ссохшейся коже было не разглядеть.
Я лихорадочно соображал, что ответить, пока не вспомнил одну из наших традиционных клятв; я лишь слегка изменил ее:
— Я готов взять на себя груз наследования от безымянного и-чу. Вместе с наследством я беру все права и обязанности, сопутствующие ему. И обязуюсь закончить все незаконченные покойным дела, связанные с талисманом, чего бы мне это ни стоило.
ebooksa