- Где я? - спрашивает Томми. - Ведь ты Лешева шлюха? Мы у Леша дома?
- Здесь я задаю вопросы.
Хлыст больно бьет Томми по ляжкам.
- Мать твою! Ну и упрямая же баба!
- Говори!
- Да что тебе сказать? Я же был в отключке и вообще ничего не слышал, дура тупая!
Удивительное дело. Синие груди отодвигаются на второй план. Где-то глубоко в глотке зарождается рык, и с ним рвется наружу нечто незнакомое, дикое, неуправляемое - вот вроде того чувства, которое Томми испытал, когда впервые занялся любовью с Джоди в качестве вампира. Только тут в основе лежит не любовь. Тут смерть.
- Скажи «чеддер».
- «Чеддер»? Это сыр, что ли?
Вот из- за чего, оказывается, вся заваруха!
- Да.
- Ну сказал. Дальше что?
- Я тебя сломала.
- Отлично.
Опутанный веревками Томми потягивается. Он разобрался в своих желаниях. Ему хочется убить ее. Он ее непременно умертвит, хоть еще не знает как. Это точно. Во рту - клыки, на животе - пуп, а эта тетка - труп.
- Давай, обращай меня, - говорит тетка.
- Обратить тебя? - Клыки у Томми прямо чешутся.
- Сделай меня такой, как ты.
- Оранжевой? Как сыр «чеддер»?
- Не оранжевой, придурок, а бессмертной вампиршей!