— Ну а дальше было вот что. Как-то раз мы еще с одним мальчишкой-певчим — он теперь имеет свое дело в городе, бакалейщик, как и его отец, — забрались на самый верх хоров после утренней службы и вдруг слышим, как внизу ругается старый Палмер, каменщик, ругается, сердится на кого-то из подручных своих. Нам, мальчишкам, интересно стало, чего он там так разоряется? Подобрались мы поближе и затаились: мы его отлично знали, ворчуна старого, позабавиться захотелось, послушать. А был там, значит, один мужчина, который все оправдывался, что, мол, он исполнил, как ему было приказано, и, конечно, старый Палмер, который орал как оглашенный:
— И это ты называешь исполнил? Да как у тебя только твой лживый язык повернулся такое сказать? Да тебя за такое уволить — и то будет мало. За что, спрашивается, я вам, лентяям таким и лгунам, деньги плачу? И что, по-твоему, я должен говорить, как оправдываться перед деканом и капитулом, когда они придут проверять твою работу? А ведь они могут нагрянуть в любой момент, да и посмотрят то самое место, которое — как только у тебя язык поворачивается произносить такую бессовестную ложь! — ты якобы заделал камнями, заштукатурил и еще Бог знает что там сделал.
— Извините, мастер, я честно все сделал, в самом лучшем виде, — оправдывается его собеседник. — Я, — говорит, — знаю обо всем этом не больше вашего — как оно могло выпасть из дырки. Я так старался, все сделал аккуратно, на совесть, можно сказать, — и на тебе — все понапрасну: опять дыра. Ничего, мастер, не понимаю — как оно такое может быть?
— Значит, говоришь, выпало? — повторяет за ним старый Палмер. — А почему никаких следов твоей работы не осталось вокруг? Что, ветром унесло? И тут Палмер нагнулся и поднимает с пола кусок замазки, я тоже такой нашел футах в пяти-шести от надгробия и еще незасохшей впридачу; а старый Палмер на замазку ошарашенно глядит и ничего не понимает. Ну, потом обернулся в нашу сторону и спрашивает:
— А вы, ребята, что здесь делаете? Игры, небось, свои затеяли в соборе?
— Что вы, что вы, — говорю, — мистер Палмер, нас здесь и не было, мы только-только пришли. А пока я, значит, говорю старику, что ничего, мол, подобного, никаких мы здесь игр не затевали, товарищ мой — Эванс его фамилия — он туда заглянул внутрь, в разлом этот, да вдруг как отпрянет назад, бледный весь, дыхание перехватило и — прямо к нам.
— Там, — говорит, — внутри склепа что-то есть. Я, — говорит, — заметил, там что-то блестит.
— Чего там блестит? Ну и ну! — отмахивается старый Палмер. — Ладно, некогда мне тут с вами лясы точить. А ты, Уильям, иди возьми еще щебня и замазки и, пожалуйста, на этот раз поработай на совесть. А если не выполнишь моего приказания немедленно, то тебя ожидают неприятности, понял?
— Ну так вот, мужчина тот ушел, Палмер тоже, а мы с Эвансом маленько задержались в соборе, и я его возьми и спроси:
— Ты что, и вправду там что-то такое увидел, не врешь?
— Да нет, — говорит, — святая правда, видел!
Я ему тогда предложил:
— Давай засунем в расщелину какую-нибудь щепку и пошарим внутри.
Там об ту пору много всякого деревянного мусора вокруг валялось, уж как мы ни старались, что только не перепробовали, все деревяшки и обломки — ни один не лезет в дырку. А у Эванса как раз оказались с собой ноты — уж не помню, что это было, — то ли к какой-то службе, то ли гимн церковный. Так он свернул нотную бумагу в трубочку потуже и просунул в расщелину. Несколько, значит, раз он эту процедуру проделал — и ничего. Я говорю:
— Давай теперь я попробую.
И так старался, и эдак — ничего. А потом — сам не пойму почему — наклонился я к тому отверстию, вставил в рот два пальца — знаете, сэр, как это делают мальчишки, — да как свистну! А потом слышу и ушам своим не верю: там, в гробнице, что-то такое вроде пошевелилось. Испугался я и говорю Эвансу:
— Пойдем поскорей отсюда. Что-то не нравится мне все это, пойдем.
А он мне:
— Ах ты, фу-ты, ну-ты! Вертай сюда ноты.
Забрал, значит, и снова пошел ковыряться. Ох, не знаю, довелось ли мне за всю мою долгую жизнь увидеть еще хоть раз, чтобы человек вдруг так смертельно побледнел, как побледнел тогда он. Шепчет с дрожью в голосе: