"Что еще ему известно", - перевела я про себя.
- Э-э... Много и всякое, - мне очень хотелось спросить про второе прозвище, про "Искусителя", но язык не поворачивался. - Настолько любопытные вещи, что теперь меня мучает один вопрос: если все это правда, зачем вы согласились на место водителя?
Я спросила это шутливым тоном, но Лайзо неожиданно посерьезнел.
- Не знаю, леди. Не спрашивайте. Только одно скажу - я б не променял сейчас свою теперешнюю жизнь на ту, прежнюю.
Что-то в его голосе подсказало мне, что дальше проявлять любопытство будет крайне неразумно. Да и разговор затянулся - наверняка Мэдди уже ждала меня под дверью, изнывая от нетерпения перед поездкой за шляпками.
Я уже думала, что сюрпризы у судьбы в шкатулке закончились - хотя бы на ближайшие несколько дней. Но тщетно. Когда мы с Мэдди прибыли в кофейню, нагруженные шляпными картонками, выяснилось, что на кухне меня уже ждет Эллис с двумя новостями.
Во-первых, этой ночью были арестованы шестеро подозреваемых в ограблении галереи - все выходцы с Альбы, воры, промышляющие в основном предметами искусства.
Во-вторых, мальчишки нашли на берегу Эйвона странный обрывок, грязный и обгорелый.
- Мы показали его Уэсту, Виржиния, - азартно прошептал Эллис, опасливо оглянувшись на Георга. - И он, в смысле, Уэст, тут же рухнул в обморок, а когда очнулся, то опознал в обрывке фрагмент картины. Это почти победа, Виржиния! - Эллис помолчал. - А Уэста, кстати, сегодня утром свалила лихорадка. Совсем плох, бедняга, лежит в беспамятстве, едва ли не при смерти... В общем, нам сейчас не до скуки!
- Охотно верю, - ответила я, когда совладала с со своими чувствами. - Вы удивительный человек, Эллис. Всего несколько дней назад у вас были только догадки, а теперь в камере ждут допроса сразу шесть подозреваемых.
- Ерунда, - детектив неопределенно махнул рукой, показывая, насколько все это дела незначительные. Потом сощурился и стянул с моего блюдца одно печенье. Я, подавив улыбку, как бы невзначай подвинула блюдце к нему поближе. - На самом деле не так уж много в нашем городе людей, которые плотно интересуются живописью. Я с самого начала подозревал, что картину могли попытаться выкрасть для чьей-нибудь коллекции, поэтому попросил одного своего друга подумать, кто с "темной" стороны Бромли мог принять такой заказ.
- О! - я не удержалась от удивленного возгласа. - Вы прежде не говорили о своих друзьях.
- Ну, их не так уж много, и в основном это люди из управления, - пожал плечами Эллис. - Нэйта, то есть доктора Брэдфорда, вы уже знаете. А тот, кого я только что упомянул - это Николас Джеффри, он больше по кражам работает. Бывает, что и отпускает мелких воришек. А они потом и рады ему услужить... Вот и сейчас Николас с одним поговорил, другому пригрозил, с третьим выпил, а вчера утром мне уже назвал имена тех, кто мог быть причастен к краже картины из галереи Уэста. И один парень из арестованных кажется мне ну просто до неприличия перспективным. Вот сейчас допью этот горячий шоколад и пойду разбираться, - Эллис беззаботно улыбнулся. - Как говорила моя тетушка Нэн, на голодный желудок и голова не варит.
- Разумно. К слову, Эллис, это не горячий шоколад, а кофе с шоколадом и мятным сиропом, изобретение Георга. Думаю, скоро этот напиток станет весьма популярен.
- Ну, передавайте Георгу привет, - Эллис поднялся из-за стола, накинул куртку и, воровато оглянувшись, ссыпал оставшиеся на блюдце печенья к себе в карман. - Вы не возражаете?
- Разумеется, нет, - вздохнула я. Этого вечно голодного детектива только могила исправит!
- Вот и прекрасно, - подытожил Эллис. - Кстати, если вечером у вас тут будет Луи ла Рон, тот газетчик, скажите ему, чтоб заглянул при случае в Управление и спросил детектива Норманна. У меня есть для него нечто любопытное и совершенно, совершенно исключительное. Всего доброго, Виржиния!
С этими словами детектив покинул кофейню. А вечером к нам и впрямь заглянул ла Рон. Услышав о предложении Эллиса, он необыкновенно воодушевился, быстро допил свой имбирный чай и торопливо распрощался. Глаза у журналиста при этом буквально горели от азарта. Что ж, неудивительно: в последнее время с пьедестала любимца публики его все чаще подвигал тот самый аноним, "мистер Остроум", чьи статьи появлялись в газете раз в два дня, словно по расписанию. Лично мне их далекий от художественного слог, нарочитая экзальтированность и подчеркнутая скандальность не просто не нравились - вызывали отторжение. Но, как ни странно, большинству читателей такой стиль пришелся по душе. Даже леди Клэймор, казалось бы, человек тонко чувствующий и прекрасно образованный, жадно глотала эти статьи.
- Как вы не понимаете, Виржиния, - снисходительно посмотрела она на меня сквозь стеклышки серебряного лорнета, когда я отважилась наконец спросить ее о пристрастии к творениям мистера Остроума. - Он же единственный, кто говорит правду! Даже ваш детектив постоянно что-то скрывает и юлит, а вот мистер Остроум сразу выкладывает все, что знает. К тому же у него такая смелая позиция... Впрочем, я сердита на него - кажется, он уверен, что во всем виноват мистер Уэст, а это полная чушь.
Отчаявшись уследить за логикой в рассуждениях вроде бы разумной и последовательной подруги, я согласилась со всеми ее доводами. Тем более что вреда от писулек Остроума было немного - всполошил общество, потрепал нервы семейству Уэст, но не более.
ebooksa