— Да, — сказала бабушка. — Гораздо больше.
— А у дедушки их даже больше, чем у меня. Вон у него какой живот — он может класть туда свои локти!
Бабушка засмеялась и покачала головой.
Дуглас сказал:
— И Люси Уильямс, которая живет в конце улицы, она…
— Помолчи, детка! — закричала бабушка.
— Но у нее…
— Тебя не касается, что у нее! Это совсем другое дело.
— А почему у нее по-другому?
— Вот прилетит игла-стрекоза и прострочит тебе рот, — строго сказала бабушка.
Дуглас помолчал, потом спросил:
— Откуда ты знаешь, что я внутри такой же, бабушка?
— Ступай отсюда!
Зазвенел дверной колокольчик.
Выбежав в холл, Дуглас через стекло входной двери увидел соломенную шляпу. Колокольчик все бренчал. Дуглас открыл дверь.
— Доброе утро, деточка. Хозяйка дома?
Холодные серые глаза на длинном, гладком, цвета ореховой скорлупы лице смотрели на Дугласа. Человек был высоким, худым, в руках у него были чемодан и портфель, а под мышкой зонтик, на тонких пальцах дорогие толстые серые перчатки и на голове совершенно новая соломенная шляпа.
Дуглас отступил.
— Она занята.
— Я хотел бы снять комнату наверху, по объявлению.