Коббет ел с большим аппетитом.
— Я не буду заказывать десерт, — объявил он, — хочу сохранить этот вкус на языке.
— Если вам так понравилось, на кухне осталась добавка, как раз вместо десерта, — уверил его судья. — Кстати говоря, у меня для вас два небольших подарка на память.
Он вручил молодым людям по маленькому серебристому свертку. Ли внимательно изучил свой: небольшой предмет, аккуратно завернутый в фольгу. Коббет решил, что это орешек.
— Я полагаю, у вас есть карманы? — поинтересовался Персивант. — Положите их туда. И не открывайте, а то желание, которое я загадал для вас, не сбудется.
Когда ужин закончился и они отправились в театр, в темнеющем небе уже всходила полная луна.
В зале сидело несколько посетителей, ярко светили софиты. Драмм стоял у фортепиано и беседовал с двумя тучными людьми в летних деловых костюмах. Когда Персивант с друзьями появились в проходе между кресел, Фил энергично помахал им рукой, а затем представил своим собеседникам — финансистам, с которыми он недавно отужинал.
— Мы весьма заинтересованы, — признался один из них. — Легенды о вампирах всегда увлекают, если не принимать во внимание тот факт, что мотивация здесь — простое насыщение.
— Не совсем, здесь нечто большее, — отозвался Персивант, — это скорее социальная мотивация.
— Социальная мотивация? — повторил один из бизнесменов.
— Вампир жаждет общества себе подобных, ведь его жертва становится вампиром, копией его самого. В противном случае любой кровопийца был бы всего лишь несчастным отчаявшимся одиночкой.
— В этом что-то есть, — признал впечатленный Драмм.
Потом последовала беседа, касающаяся финансовой стороны постановки; Коббет не мог принимать в ней участие на равных. Неожиданно из-за кулис к ним вышла женщина, и оба бизнесмена изумленно уставились на нее.
Высокая, невероятно грациозная дама с черными с рыжинкой волосами, уложенными в прическу, она обладала потрясающей фигурой и внешностью. Красавица была одета в синее платье до пола с украшенным оборками воротником. Наряд подчеркивал стройную талию. На белых, красивой формы обнаженных руках сверкали драгоценными камнями браслеты. Драмм едва ли не кинулся ей навстречу, чтобы подвести к гостям.
— Гонда Честель, — объявил он почти благоговейно. — Гонда, вы обязательно должны познакомиться с этими людьми.
Двое финансистов представились, запинаясь от восхищения. Персивант поклонился, а Лорел улыбнулась. Мисс Честель протянула Коббету свою тонкую холодную руку.
— Вы так много знаете, о том, что мы пытаемся здесь изобразить, — произнесла она своим бархатистым голосом.
Драмм наблюдал за ними с жалобным выражением лица.
— Многому меня научил судья Персивант, мисс Честель, — ответил Коббет. — Он, кстати говоря, знал вашу мать.
— Я помню ее, хоть и не очень ясно, — отозвалась Гонда. — Она умерла, когда я была совсем малышкой, тридцать лет назад. Я приехала сюда вслед за ней, и теперь здесь мой дом.