В дверях вновь появилась Фанни:
— Пришел доктор Сьюард, мэм.
В комнату вошел коренастый, приземистый человек в коричневом твидовом костюме, похожий на персонажа из романа Диккенса, и наклонился поцеловать предложенную ему руку.
— Джон, — улыбнулась ему женщина. — Я рада, что ты здесь.
— Как ты, Клара? Ты выглядишь очень усталой, такой бледной.
— Все в порядке, Джон. Но я беспокоюсь об Аптоне.
Мужчина повернулся ко мне.
— Да, ну и как наш пациент? Клянусь, сегодня он какой-то встревоженный.
Женщина, Клара, развела руками:
— Мне кажется, что ему немного лучше. Даже когда Аптон взволнован, он может только выть как зверь. Я стараюсь, как могу, но боюсь… я боюсь, что…
Мужчина по имени Джон похлопал меня по руке и жестом попросил Клару соблюдать тишину, затем повернулся ко мне и приветливо улыбнулся.
— Странно, — пробормотал он. — Совершенно непонятное заболевание. Но по-моему… по-моему, его взгляд сегодня более осмысленный. Привет, дружище, ты меня узнаешь? Это Джон… Джон Сьюард. Ты понимаешь меня?
Мужчина наклонился так низко, что до меня донесся запах апельсинов в его дыхании.
Я изо всех сил старался сбросить охвативший меня паралич, но преуспел только в очередной серии стонов и нечленораздельного рычания.
— Клара, а что, разве раньше он вел себя столь же воинственно?
— Не совсем, Джон. Аптон так развлекается в присутствии гостей. Хотя, скорее всего, он просто хочет нам что-то сказать.
Мужчина хмыкнул и согласно кивнул.
— Единственное, что мы можем для него сделать, — это облегчить боль и давать настойку опия, которую я прописал. Мне кажется, нашему пациенту несколько лучше. Тем не менее я приду завтра, посмотрю, нет ли каких-либо изменений. В худшем случае мне придется попросить твоего разрешения проконсультироваться со специалистом, скорее всего с доктором с Харли-стрит. Есть несколько моментов, которые приводят меня в недоумение, — анемия, видимая нехватка красных телец в крови, или гемоглобина. Его бледность и слабость. И эти странные раны на шее, которые ничем не вылечить.
Женщина закусила губу и тихим голосом спросила:
— Ты можешь быть откровенным со мной, Джон. Ты знаешь меня и Аптона уже несколько лет. Я понимаю, что его состояние может только ухудшиться. Я боюсь за него. Очень боюсь.