Главными жертвами после первых трех были братья царицы — Афанасий и Иван Нарышкины, князья Ромодановские и Черкасский, бояре Языков и Салтыков, всего 67 человек.
Смутным и тяжелым оказалось то время, но и оно не могло омрачить радость Кузьмы из-за рождения дочери. Однако счастье его продлилось не долго — вскоре после появления на свет Татьяны ее мать Катерина скончалась, так и не оправившись после трудных родов.
Потерю Катерины Кузьма Петрович переживал тяжело и даже к новорожденной дочери не сразу привык.
Года два исполнилось Татьяне, когда он впервые взял ее на руки. А когда она вошла в свою шестнадцатую весну, он рассказал ей вот что: «Этот перстень — подарок мне от твоей матери. Я тебе наказываю хранить его после моей смерти. Носи его, никому не продавай, не дари и не избавляйся от него. Это единственная память о матери твоей Катерине. Родовое оно. Наказывала она мне беречь его и тебе передать».
Кузьме Петровичу было около семидесяти, когда он покинул Россию и вместе с послами отправился в союзную Польшу. Поездка обещала быть скорой. Но, увы…
Отец Татьяны пропал. О нем ничего не было слышно почти год, в течение которого Татьяна нигде не появлялась. А затем случайно встретилась с Антуаном де Кюри в доме своей дальней родственницы.
Татьяна тогда впервые вышла в свет после исчезновения отца. И каково же было ее состояние, когда она увидела хорошо знакомый ей отцовский перстень на пальце молодого графа де Кюри. Ей сделалось дурно при виде перстня, так что подружки ее, не на шутку перепугавшись, побежали за Быстровой, которая была занята разговором с другими гостями.
Татьяне пришлось все объяснить Анастасии Быстровой. Та пообещала вскорости разузнать про француза и колечко.
Татьяна не могла дождаться дня, когда была назначена встреча с Быстровой.
Встревоженная, сидела Татьяна утром за вышиванием. Даже ее нянька Дуня заметила неспокойное состояние госпожи.
— Ну чаво ты, детонька, опечалилась? Али кто обидел тебя? — вопрошала она Татьяну.
Татьяна только покачала головой и принялась заново за шитье, которое обронила, вглядываясь в незнакомую карету, проезжавшую по улице.
— Ох, жалость-то, что батеньки рядом нету! Не случилось бы с тобой, милая, хандры-то! — тяжко вздыхая, проговорила Дуня.
Татьяна в сотый раз за сегодняшний день вздрогнула. Снился ей отец. Просил жалостливо о чем-то. Но не могла разобрать Татьяна, о чем ее молит отец. Только руки запомнились. Тянет, тянет их. Руки отцовы видела чистыми и здоровыми, токмо без пальца одного, без того, на котором колечко было.
Рассказала она сон своей няньке, та лишь плечами пожала и разгадать не смогла. Это показалось странным. Обычно на все сны, которые поверяла ей юная хозяйка, у Дуни всегда находился верный и дельный ответ.
Наконец Татьяна решила немного передохнуть. Она встала и прошла в залу, где Дуня приказала накрывать на стол к обеду.
Уже сели за стол, как к крыльцу с шумом подъехала карета.
Татьяна вскочила, обронив нож, и опрометью бросилась к окну.
С козел кареты соскочил мужчина и, приводя себя в порядок, посмотрел в окно. Увидав Татьяну, он махнул шляпой в знак приветствия. На лице мужчины играла ослепительная улыбка, но Татьяне почему-то стало неспокойно.
— Никак к нам гости пожаловали? — спросила Дуня, выглядывая из-за спины Татьяны.
ebooksa