Посланник

После нескольких сеансов Сашка явно пошел на поправку, чем очень удивил врачей. Теперь Шамхан мог спокойно продолжать поиски своих родных на пару с Никитой.

— Ну, как? — каждый раз встречал уже заметно порозовевший Сашка Никиту с Шамханом. И постоянно видел смертельную усталость на лице Никиты и разочарованность Шамхана.

Глава 23

До декабря трое друзей пробыли в Астрахани. Никита и Сашка были награждены орденами.

Почетное награждение состоялось в Астрахани, и проводил его сам Кропотов, который с радостью вручил заслуженные ордена не только Преонскому и Брянцеву, но и многим другим солдатам из их отряда.

Калинин же, отдав теперь свой полк на попечение Преонского, добился для семей воинов, погибших на Кавказе, денежного содержания и заботы о дальнейшей судьбе их детей.

— Ты уж, Никита, проследи за порядком, чтоб не обидели никого и деток не оставили, — попросил его Борис Николаевич Калинин, — а мне на покой пора. Швеция и Кавказ вконец меня измотали. Удачи тебе, сынок! — он тяжело поднялся, ссутулился и, передав документы вытянувшемуся по струнке Никите, вышел.

Решили тогда Никита, Сашка, Кузнецов, Лемехов Витька и еще несколько старых друзей отметить это дело в доме Преонского, подаренном ему губернатором Астрахани. Жилье это Никита считал временным, а после отъезда в Петербург пообещал подарить его Шамхану.

Часто Преонский наблюдал, что не по нраву молодому парню буйное веселье и гулянья, которые устраивались в доме Никиты. Вина не пил, за девками не увивался и даже в драку чуть не кинулся, когда Сашка подшутить над ним хотел по этому поводу. Да и родных не нашлось у него. Спесив был Шамхан, но и терпелив одновременно.

— Мы в Петербург скоро поедем, — осторожно начал Никита, — знать хочу, поедешь со мной? И крова, и еды у меня на всех хватит, там устрою тебя при дворе или в армию.

Никита чувствовал, что колеблется Шамхан. Да и понять парня можно, не теряет надежды своих найти.

— Я тебя о другом хочу просить, не знаю, сможешь ли ты помочь, — неуверенно начал Шамхан.

— Говори, говори, уж для тебя мы с Сашкой постараемся как-нибудь!

— Знаю я, что в Петербурге мечеть есть…

— И-и-и??? — Никита сразу понял, куда клонит Шамхан, но никогда бы не подумал, что шутки Сашки над Шамханом так далеко его заведут. Шамхан уже уверенно смотрел в глаза Никиты, и Преонский понял, что этот молодой упрямец никогда не отступит от задуманного.

— В мечеть пойду, в ученики к мулле! А потом, может, и сам… — он замолчал. Никита догадался, что это его единственная мечта, и он должен сделать все, чтобы помочь парню. Один Бог знает, что может произойти с Шамханом, если не исполнится его заветное желание…

Через некоторое время пришла весть, что пора собираться в Петербург. Из тех, кто сдался на милость Петра, стали создаваться регулярные полки. Своих молодых дворян стали посылать на стажировку для обучения военному делу за границу.

Число подданных вскоре увеличилось: воины русские, оставшиеся на берегах Каспийского моря, завоевали еще один из городов — Баку. А персидский шах, умоляя императора о помощи в борьбе против непокорных подданных своих, уступал России, помимо завоеванных земель, еще три области — Гилян, Мазендеран и Астрабад. С этими предложениями и с просьбой о заключении мира приехал от него посланник Измаил-Бек. Петр принял его с большими почестями и приказал везти в Петербург по Неве в богатом судне, украшенном со всеми прихотями азиатского вкуса. Измаил-Бек сел на нее у Невского монастыря. За ним в нескольких судах поехала свита его, и вся Нева была покрыта ботами, лодками и разного рода судами, а на берегах раздавались пушечная пальба и барабанный бой.

На другой день этого торжественного въезда, 11 августа 1723 года, у императора был еще один праздник — чествование «дедушки русского флота» — первого российского корабля. За несколько недель перед тем Петр выводил для маневров в Балтийское море весь флот свой, состоявший тогда уже из ста галер, двадцати двух кораблей, четырнадцати фрегатов.

На этом великолепном торжестве не было Сашки, Никиты и Шамхана. Они сейчас находились в старой мечети Петербурга и с волнением ждали, когда Шамхан примет священный мусульманский сан муллы.