Осипов похлопал ладонью по стенке:
— Первый раз вижу такой странный лифт. Бронированный он у вас что ли?
— Специальная модель. По сути, не лифт, а шахтерский подъемник. Немцы разрабатывали: в случае возникновения экстренной ситуации, лифт переходит на полностью автономный режим. Воздуха и электричества хватает на три часа. Ну, или может быть на два часа сорок минут. Очень продуманное устройство.
Индикатор на стенке лифта показывал, что кабина уже миновала минус третий уровень и собиралась спуститься на минус четвертый. Продуманное немецкое устройство натужно гудело. Потом мужчина в каске спросил:
— Вы действительно собираетесь приостановить работы?
— Да.
— Надолго?
— Если получится, то насовсем.
Он вздохнул:
— Черт его знает. Может, оно и к лучшему.
— Почему?
— Знаете, сколько людей у нас тут задействовано? Почти семьсот человек. И, по-моему, не осталось ни одного, который лично не подошел бы кло мне и не сказал, что у него плохие предчувствия. Особенно после того случая с затоплением метро.
Майор воодушевился:
— Так это было на вашем участке?
— Ровно под нами.
Лифт, наконец, остановился. Они вышли и огляделись. Плохо освещенное помещение с цементными стенами. Мусор под ногами, возде стены что-то вроде небольшой бетономешалки, налево уходит изгибающийся проход. Так сразу и не скажешь, что находятся они на глубине двадцать пятого этажа под дном главной городской реки.
— Анатолий должен быть на пятьдесят шестом участке. Это вон там. Проводить вас?
— Не надо, мы сами.
— Как хотите.
— А вы пока проследите, чтобы через пятнадцать минут в тоннеле никого не осталось.