Огни святого Эльма,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Хорошо, давайте уедем, только развяжите меня скорее. Нам надо быстрее уходить отсюда.

— Развяжу, развяжу, я сейчас только расскажу тебе кое-что, — Гена начал не очень связно рассказывать о своем детстве, о сестре, о первой любви, о поездках за границу, о том, как они со Славой открывали магазин, потом завод, про рейдерские атаки.

Соня его перебивала, говорила о том, что нужно спешить и Слава, работу с которым он вспоминает, вообще-то, увы, уже на том свете и надо что-то делать с его бренными останками, но все ее призывы оставались без внимания. Соню била нервная дрожь. Она не слушала рассказы Гены и смотрела на труп Славы, который лежал на полу прямо напротив входа в номер, и по полу растекалось красное кровавое пятно.

— А с трупом мы что будем делать? — вдруг опомнился Геннадий. — Ладно, оставим Славку в номере, повесим табличку «не беспокоить», — решил он. — В любой момент может полкан прийти.

— Что значит полкан? — спросила Соня, пока Гена развязывал ее.

— Полковник.

— Он полковник милиции?

— Тьфу, кликуха просто такая. Служил давно. Надо срочно в аэропорт, у меня шенгенская виза, а у тебя?

— У меня тоже, только надо торопиться.

— Бежим отсюда. Хорошо, я дозу небольшую принял.

Они быстро оделись и покинули номер.

«Надо как-то от него отвязаться, он совершенно не в себе», — лихорадочно размышляла Соня. Они спустились на лифте в холл.

— Мне надо найти моего брата, — сказала она.

— Ничего, сейчас найдем, все будет хорошо, — ответил Гена.

— У меня что-то нет такой уверенности, — пробормотала София.

Около выхода из отеля к ним подошли люди в форме, схватили и надели наручники:

— Вы арестованы по подозрению в убийстве.

— Я к этому непричастна.

Гена вдруг дико заорал и рванулся из рук удерживавших его полицейских. Его ударили резиновой дубинкой, и он потерял сознание, может быть, от передозировки. К нему подошел врач.

Соню вывели из здания отеля и посадили в машину.