Внезапно мы услышали чей-то зов, исполненный смертельного ужаса.
— Дороти Кроуфорд! — вскричал Конрой.
Мы выбежали на лестницу и посмотрели вниз. Там, в холле, девушка вскочила на ноги — и со страшными криками бросилась к нам по ступеням.
— Доктор! Инспектор! Берегитесь! Он вернулся! Он…
Из комнаты донесся жуткий вопль, крик агонии и страха, который тут же перешел в захлебывающиеся вздохи.
Мы поспешили в комнату и увидели у стола распростертое тело патрульного Джонсона.
Положение тела и неестественно вывернутые конечности не оставляли сомнений: полицейский был мертв!
Мы в ужасе застыли у двери, и тогда в комнату вбежала Дороти Кроуфорд.
— Я вижу его! — закричала она. — Он здесь! О Боже!
Глава десятая
СЛОМАННЫЕ НОГТИ
В комнате ощущалось чье-то тревожное, давящее присутствие. Я никого и ничего не видел, но чувствовал это ужасающее, кошмарное присутствие вокруг нас; мы были не в силах что-либо предпринять — нам оставалось только ждать, ждать в ужасе и страхе. Чем бы оно ни было, борьба с ним была бесполезна. В ноздри проник тот странный и гнетущий запах, который стоял в доме государственного прокурора Стэнли и о котором дворецкий судьи Маллинса рассказывал в ночь убийства судьи инспектору Конрою.
Запах постепенно сгущался, становясь все отвратительнее; пахло гнилостью и сернистыми испарениями. Я чувствовал, что задыхаюсь. Я хотел было заговорить с Конроем, но изо рта у меня вылетело лишь хриплое бормотание. Инспектор стоял рядом, глядя прямо перед собой помертвевшими от ужаса глазами, недвижный, утративший дар речи. Чуть поодаль, в комнате, Дороти Кроуфорд сжала руками горло, глядя на что-то невидимое мне с тем же выражением ужаса.
Мне почудилось, что углу комнаты возникла ярко-красная точка, но мгновение спустя она исчезла.
И затем воздух внезапно очистился, запах исчез и я успел повернуться как раз вовремя, чтобы поймать Дороти Кроуфорд, которая, издав душераздирающий стон, упала без сознания мне на руки. Я опустил ее на пол и поспешил к патрульному Джонсону — я видел, что девушка не пострадала, и надеялся хоть чем-то помочь полисмену.
Увы, надежды оказались напрасны. Он был мертв.
Инспектор, присев на корточки, пошарил руками по полу у тела полисмена и поднял изогнутый, тяжелый кинжал со зловещим трехгранным лезвием, наполовину покрытым запекшейся кровью.
— Это нож нападавшего, — заметил он. — Джонсон, должно быть, нашел его.
— Как и самого преступника, — сказал я. — Томми, это
— Джонсона ударили кинжалом?