— Что вы делаете?! — Ещё один отдаленный крик.
Собрав все свои силы, и понимая, что могу пожертвовать губами из-за лишнего слова, бормочу, едва разлепив их:
— Торможу заражение… Когда… доставите меня… в безопасное место… Вымоете мне лицо… чего бы это ни стоило.
Мне никто не отвечает, но я чувствую, как поднимаюсь в воздухе. Чуть не роняю клинок, в нахлынувшей было панике, но понимаю что меня кто-то взвалил на плечо. Одной ногой цепляюсь за пол и слышу сосредоточенный голос:
— Держитесь, и как-нибудь идите. Я не смогу целиком вас нести. — Мне кажется, что этот тон принадлежит Ави.
Ничего не ответив, я скребу одной ногой по полу. Время от времени. Которое потеряло свой смысл, оставив только накатывающие с завидной периодичностью, вспышки боли, уходящей всё глубже в моё лицо.
Притянув рывком клинок к лицу, я шепчу про себя, еле формируя мысленную словесную речь, древние мантры жертвоприношения, и, примерившись, как мог, взрезаю горящую щёку. Вспышка приступа сводит меня целиком, заставляя ноги рефлекторно дёргаться. Но этот старый ритуал — он помогал затормозить даже отравление самыми смертельными ядами древности. Не снять, но затормозить до тех пор, пока не будет введено противоядие, к примеру. Вот я и приспосабливаюсь к новым условиям…
По моей щеке течёт жар и боль. Ноздри улавливают запах гниения, горелого, и молока. Отвратительный признак. Но надо, надо Ярт. Ещё раз, как могу аккуратно, проделываю над собой акт мазохизма, разорвав, судя по всему, себе скулу. Из моей глотки всё же вырывается вой, тихий и слабый. Как же мне плохо! Быстрее, быстрее, спасите меня!
Начинаю волочить ногой, мы куда-то двинулись. Снова хрип и некий треск, где-то позади. Что-то горит? Не знаю, у меня лицо просто пылает, взрывается. Возникает подозрение, что плавятся кости черепа. Тут же вспарываю себе лицо вновь, подвывая от боли и быстро-быстро засеменив время от времени конвульсивно касающейся пола ногой. Кажется, я только что отхватил себе и кусок носа. Надеюсь, что всё не так плохо. Впрочем, плевать! Что угодно, лишь бы выжить. Хромой, косой, хоть гнилой — только жить. И сохранить зрение, да, вот что мне ещё надо. Не попасть бы кинжалом в глаз, так размахивая трясущейся рукой.
Тем временем, наше движение остановилось. Опять стою. И возникает новое подозрение — что вроде бы с моей ноги слетела туфля. Уж больно мокро стало ноге и холодно, впрочем, тоже. Ну да неважно. Сосредоточенно продолжаю отнюдь не художественно резать по своему лицу, водя кончиком ножа.
Презрев опасность остаться без губ, выдавливаю из себя тихий трескучий шёпот:
— Долго ещё?
— Нет. Через несколько минут сядем в машину. — Тон Ави чрезвычайно резок и напряжён.
Значит, проблемы ещё не кончились. Ну, они справятся. Надеюсь. Иначе что со мной будет? Меня надо спасать и срочно!
Только вот смогу ли я позволить себе не шептать про себя эту архонтову мантру и не насиловать свой облик и дальше? И просто вырубиться? Я уже на грани восприятия, это совершенно очевидно с каждым новым накатом жжения на моё лицо. Не знаю, но я буду держаться до последнего.
И не отвлекаться на постороннее, продолжаем. Как можем, так и продолжаем. С этой мыслью я вновь мысленно прокаркал длинный ряд хрипящих согласных и полоснул по тому, что осталось от моей кожи. Я вообще-то не чувствую уже даже и боли от клинка-то. Неужели нервным окончаниям — уже того, всё, полный капут? К Архонту!
И с этой мыслью меня довольно невежливо закинули куда-то, судя по запаху и коже подо мной — в нашу машину. Да, кстати, куда я лечу?
Очень медленно открываю глаза, сразу же пытаясь сообразить — я ли это. Или это Тень? Хотя, обычно, в Тенях таких вопросов себе никто из моих Альтер эго не задаёт. Но не зря же есть та самая опасность безумия, о которой я столько размышлял. Когда грань теряется. А с учётом того, что я сейчас, открыв глаза, ничего не вижу… Кстати, и боли я не чувствую. Какое счастье, что её нет — меня всего передёргивает от одного воспоминания о муках, которые я испытал. Но почему я ничегошеньки не могу увидеть? Либо я потерял зрение, либо это такая странная Тень, либо… Очень медленно поднимаю руку, выпрастывая её из-под чего-то похожего на плед. Я, кстати, оказывается им укрыт, судя по всему. Возможно, это говорит в лучшую сторону. Но всё же, надо проверить кое-что.
С гигантским внутренним волнением, от которого я начинаю дрожать — подношу ладонь к лицу и кончиками пальцев касаюсь его. Издав облегчённый вздох, расслабляюсь. Так и есть — моё лицо укрыто какой-то мягкой тканью. Только странно, что я этого не чувствую. В смысле материю на своём лице. Но не буду переживать раньше времени. Да и можно ли её уже снять?
Прислушавшись к своим ощущениям, решаюсь, и медленно подцепляю ногтями ткань, стаскивая её вбок. В глаза ударил приглушённый свет. Ночь. Шторы наполовину задёрнуты. Но всё равно зрение, видимо, пока не восстановилось. И, кстати, я же у себя дома, в своей квартире!
ebooksa