Черные викинги

Генрих остановился.

— У нее все нормально? Ничего не изменилось? — не оборачиваясь спросил он, помедлив несколько секунд.

— Всё в порядке! Она сейчас такая красавица! А вы у нее один!

Едва Холлисток вышел из ворот, как скала за ним сомкнулась, вновь превратившись в единый каменный монолит. Теперь он очутился в живописной долине, такой огромной, что обрамляющие её горы лишь угадывались в неверных очертаниях где-то вдали. Эта земля, ранее называвшаяся Йормунгрунд, с момента воцарения Хель носила теперь её имя. Ранее почти полностью состоящая из гор, подземелий и долин, покрытых острыми камнями, теперь она представляла собой смесь равнин, холмов и лесов, сверкающих яркими красками ранней осени. Именно это время года Хель любила больше всего и теперь во всей её стране правила бал вечная осень, не имеющая ни начала, ни конца. Конечно, для людей, совершивших при жизни определенные злодеяния и проступки, в Хельхейме имелось достаточно мест, олицетворяющих собой настоящий ад, но в целом он не производил гнетущего впечатления. Хельхейм, загробный мир, был самым большим из пяти миров, составляющих Вселенную, и места в нем с избытком хватало для всех. Для человеческого сознания его размеры были недоступны, ведь даже третий мир, мир теней, в понятии людей не имел физических границ.

Дворец Хель, Эльвиднир, располагался примерно в десяти тысячах километрах от того места, где сейчас находился Армор — Генрих Холлисток. Надо сказать, что даже при его теперешнем шестиметровом росте (хотя рост Листвор, например, составлял около десяти метров), а также учитывая разницу в скорости перемещения по физическому и загробному мирам, это расстояние все равно не переставало быть огромным. Впрочем, Генриха это не пугало. Как и любой представитель внеземной формы жизни, обладающий определенным статусом, он имел возможность пользоваться набором заклинаний, делающих пребывание в подобных местах вполне комфортным и естественным. Прочитав заклинание скорости, он настолько стремительно понесся вперед, что через каких-нибудь полчаса был уже на месте. Перемещение представляло собой не полет, а обычную ходьбу, отличавшуюся от земной тем, что пространство перед ним сжималось и разжималось, чутко реагируя на каждый последующий шаг. Это давало возможность не только не чувствовать усталости, но и не упустить ни одной детали путешествия.

Холлистока уже ждали. Ворота Эльвиднира были широко открыты, а возле них, навострив тонкие уши, в выжидательной позе стоял огромный пес Гарм. Его глаза горели зловещим красным цветом, но весь остальной облик, включая повиливающий хвост, свидетельствовал о крайнем дружелюбии по отношению к новоприбывшему. Приходясь Хель родным братом, Гарм выполнял сторожевые функции. Постоянно обходя Хельхейм, он нещадно наказывал провинившихся, раздирая в клочья хрупкую плоть, и не было в загробном мире никого, кто не трепетал бы, оказавшись с ним поблизости. Облик пса Гарм получил при рождении, но внутри собаки находился великан-йотун, наделенный разумом не менее своих собратьев. Разговаривал он, отрывистым лаем выговаривая слова и, надо сказать, пользовался речью крайне редко. Армор стал для него исключением.

— Здрррр-авст-вуй! — громовым голосом приветствовал он Генриха, теперь уже обычным шагом приближающегося к воротам.

Тот взмахнул рукой:

— Привет!

— Кккк-акой гость к нам пожж-аллл-овал! Я как ус-лышш-ал но-ввость, так сам пошш-ел от-ккрыы-вать воо-рота! А сеее-стру прр-ямо не уууу-знать — всяяя вссс-пыых-нула и пооо-бежала кууу-даааа-то к себе! Виии-дел бы ее кто-ниии-будь в эээ-тот моо-мент!

— Привет Гарм! Здравствуй, мой дорогой! — Холлисток подошел к псу вплотную и пожал протянутую лапу. — Ну кто ее увидит? Ты, я, да Ганглати — но мы её и так видели всякую!

— Даа! — тоже дав волю чувствам, Гарм лизнул его руку. — Для нее это лууу-чший поо-даа-рррок! Но тты в этот раз бб-ыст-рро зззаа-явил-ся! Чтооо-тоо слуу-чи-лось?

— Да? А Листвор посчитала, что меня долго не было! — Холлисток пожал плечами. — Кое-что случилось, Гарм, но ничего глобального. Проведешь меня или будем здесь стоять?

— Коо-нечно! — пес ощерился, изображая улыбку. — Дуу-маа-ю, скоо-ро сто-ит ждать праа-здника! Буу-дем соо-зыы-вать го-стей!

— Ну, это как захочет хозяйка! Я не против!

Глава 24. Его прекрасная Хель

Оставив ворота открытыми, Гарм пошел рядом с Холлистоком, сопровождая его до покоев сестры. По дороге Генрих с интересом осматривал Эльвиднир, стараясь найти изменения, произошедшие здесь за время его отсутствия, но вечный дворец вполне оправдывал свое звание, оставаясь оплотом застывшей стабильности. На гостей, впервые попавших в эти чертоги, гигантский замок производил весьма неоднозначное впечатление. Сразу за воротами начинались настоящие руины, представляющие собой беспорядочное нагромождение камней, между которыми шла узкая, постоянно петляющая тропинка, заканчивающаяся возле полуистлевших дверей. За ними, собственно, и начинался Эльвиднир, в то время как камни, лежавшие между ним и замковой стеной были просто неубранными остатками твердыни, некогда стоявшей на этом месте. Первая часть замка, миновать которую не было никакой возможности, состояла из множества помещений, поражающих своей ветхостью и запахом тлена, наполнявшем каждый уголок. В комнатах, на вздувшихся, прогнивших полах, стояла выцветшая, иссохшаяся, мебель, а на стенах виднелись остатки великолепных гобеленов. Всюду валялись горы старой одежды, клочья бумаги, и человеческие скелеты, постоянно попадавшиеся на пути, не выглядели настолько уж чуждыми элементами в этом царстве мертвого, остановившегося времени.

Однако, по мере продвижения вперед, обстановка начинала постепенно меняться. Помещения становились чище и светлее, мебель вполне годилась для использования, а напольные ковры и камины даже создавали некое подобие уюта. Впрочем, всё это по-прежнему выглядело нежилым и давно заброшенным, так что только пройдя через третий замковый придел, Холлисток с Гармом оказались в главной части дворца. Здесь надо сказать, что только тот, кто не знал саму Хель, мог задаваться вопросами, касающимися убранства Эльвиднира. Никому из тех, кто когда-либо был приглашен в замок, оно не казалось странным. Как и сама хозяйка, её чертог олицетворял собой яркую смесь жизни со смертью, так что, проходя через него насквозь, гости могли воочию оценить ценность того и другого, настраиваясь на особый, философский лад. В отличие от Валхаллы, пиры в Эльвиднире проходили вполне благопристойно, хотя его пиршественные палаты и были не в пример больше, разом вмещая в себя до полусотни тысяч гостей. Помимо великолепных залов и покоев, во дворце имелась гигантская библиотека, вмещающая до миллиона томов, а также множество оранжерей, где избранным всегда можно было погулять среди невиданной красоты, отдыхая от обыденных дел.

— Ты оставляешь меня? — Холлисток оглянулся, заметив, что немного не доходя до покоев Хель, Гарм вдруг замедлил шаг.

— Да, — кивнул тот головой, вместо громкого лая перейдя на общение мыслями. — Сестра не приглашала меня к себе, да и вам, думается, захочется побыть вдвоем. Дорогу ты знаешь, так что необходимости в моем присутствии нет. Еще увидимся, Армор!