Беспокойство мурашками пробегает по шее и рукам. И я должна поверить, что мотивы доктора благородны? Как бы выяснить, чего же он хочет от меня на самом деле?.. И тогда в голову приходит идея. Насколько откровенным он готов быть? Я складываю руки на столе и подаюсь вперед:
– Вы гипнотизировали людей, чтобы они отдали вам деньги?
Наши взгляды скрещиваются. Прямо сейчас Беннет понятия не имеет, какой у меня дар, знает только, что это какая-то разновидность экстрасенсорного восприятия. Борьба отражается на его лице. Доктор солжет, рискуя быть пойманным, или же предпочтет правду?
Он решается:
– Да.
Официантка приносит кофе, и мы замолкаем. Затем я снова смотрю Беннету в лицо; сердце бешено колотится в горле.
– Значит, вы мошенник?
– Я ученый.
Я окидываю его сердитым взглядом:
– Неправильный ответ.
Один уголок его губ приподнимается.
– Я ученый мошенник, – признается доктор. – Когда ученому требуются деньги для дальнейших исследований, он делает все возможное, чтобы их достать. Мои методы просто несколько неортодоксальны.
– В чем истинная причина вашего ухода из Общества психических исследований?
Беннет качает головой:
– Моя очередь. То, чем занимаетесь вы с матерью… это ведь обман?
Я по-прежнему смотрю ему в глаза, хотя первым желанием было отвернуться. Я сглатываю.
– Неправильный вопрос, – говорю слабым голосом. Ни за что на свете не дам ему в руки оружие против нас с мамой.
Доктор кивает. На губах его играет улыбка. Мое сердце уходит в пятки. Почему мне кажется, будто я только что продемонстрировала ему брешь в своей броне?
– Понятно, защищаете матушку. Очень похвально. Ну тогда… какие у вас способности?
Я скрещиваю руки на груди: