День шёл своим чередом, пока в три часа мальчишка-газетчик не постучался с чёрного хода и не передал простой белый конверт, тонкий и совершенно сухой. Мадлен передала мне послание в зале, улучив момент. В конверте могла поместиться разве что сложенная вдвое записка, потому после некоторых колебаний я вскрыла его, не опасаясь найти очередную отравленную прядь волос.
Внутри оказалась карточка с посланием, коротким и абсурдным:
«Если желаешь видеть живым дорогого тебе человека, в пять приходи к докам на Лоуленд-стрит, к ангару, перед которым лежат две перевёрнутые лодки и старая телега. Мои слуги следят за тобой, не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус или пытаться позвать на помощь. Опоздаешь или будешь не одна — твоему колдуну не жить.
Клянусь кровью ши».
Я перечитала эти строки дважды — и всё же не выдержала, рассмеялась. Неужели Финола настолько отчаялась, что надеется поймать меня так глупо и грубо? Думает, что я поверю?
Зря.
Впрочем…
Стоит посоветоваться с Эллисом. А он наверняка сообразит, как повернуть замысел «дочери ши» против неё же.
— Что-то забавное, леди Виржиния? — полюбопытствовала миссис Скаровски, которая сидела за столиком по соседству. Её тетрадь, переложенная черновиками поэмы, распухла втрое. — Неужто пламенное признание от почитателя?
— В некотором роде, — улыбнулась я. Можно ведь считать Финолу преданной поклонницей, чьи чувства не ослабевают уже несколько лет?
— Ах, как романтично! — воскликнула поэтесса, и глаза её за толстыми стёклами очков увлажнились. — Добавлю-ка я любовное письмо в восемнадцатую главу.
— Почитатели вашего таланта будут счастливы, — уверила я её и неторопливо покинула зал.
Эллис всё ещё крепко спал. Чтобы не рассердить Георга и не вызвать новый шквал нотаций, я послала Мэдди разбудить детектива, а сама осталась ждать внизу, в комнате отдыха, где всё было готово для беседы. На столе красовался кофейник, бок ему подпирал пузатый сливочник, а на блюде под крышкой медленно остывали два куска открытого пирога с крольчатиной в розмарине. Неплохой выбор, полагаю: кофе бодрит, а пряности оживляют разум.
Едва переступив порог, Эллис окинул меня пристальным взглядом и вздохнул:
— Вы бледны, в руках у вас конверт, мистер Белкрафт бушует, как ни в чём не бывало, а Мадлен кусает губы от любопытства. Вывод сам напрашивается. Что, Финола прислала очередной шедевр эпистолярного жанра?
— Кто не бледен посередине зимы? — пожала я плечами и передала ему злополучное послание. — Почитайте, пожалуйста, и скажите, что вы думаете.
Он выдернул карточку из конверта, пробежал глазами и досадливо цокнул языком.
— Впервые мне хочется заняться уничтожением улик, — признался Эллис, падая в кресло и откидывая голову на высокую спинку. Растрёпанные после сна волосы липли к бархатистой обивке — чёрное и белое, перец и соль. — «Колдун» — это Лайзо, почти наверняка. Если записка попадёт в руки вашему прелестному дядюшке Клэру или, что ещё хуже, маркизу, то одним гипси в Бромли станет меньше просто потому, чтоб исчез повод вас шантажировать. Даже если на самом деле и не попался. Да, задачка… А я к тому же так не выспался.
— Записку мы, разумеется, уничтожим. Она адресована мне, а со своей корреспонденцией я имею право обходиться как угодно, — ответила я спокойно. И затем добавила: — У мисс Дилейни нет заложников.
Эллиса буквально подбросило:
ebooksa