Только и сказала: «Пишите указ и в работу».
Совсем худо житьё стало в той державе для люда простого работящего. Все заработанные средства уходили в казну державную, а куда из казны девались, неизвестно. Видно, и правда в Бермудском параллелепипеде эта казна находилась. Сколько ни клади – исчезает бесследно. Устал народ простой. Узнал про новый закон, задумался. Собрались митингом на площади огромной. Бунтовали да совещались. И решили против законов кощунственных да бесправия личного противостояние устроить. Лучший отпор, когда клин клином вышибают.
Дружной толпой двинулись рабочие и интеллигенция на государственное тестирование. Доставали из собственных сбережений средства да оплачивали не только лабораторные услуги, но и сверх того. Никто и никогда в той державе от поощрений в виде взяток не отказывался. Даже наоборот, такие поощрения очень даже приветствовались. Вот и пришли все 50 миллионов к лаборантам ответственным. Деньги в конвертах сулили, чтобы справку заветную на руки заполучить. Что, дескать, имеется она – драгоценная, хромосома 47 по счёту непарная, в организме ихнем бедолажном. А это значило, что от налога ненавистного персона освобождается.
Все как один 50 миллионов жителей той державы замерли в предвкушении разъяренной реакции ненавистной и ненасытной правительницы. Рисовали в своём воображении гневный апокалипсис да ухмылялись: «Поделом ей!»
– Ну, что говорит статистика? – строго спросила Фёкла. – Сколько миллиардов ляжет в казну? Надеюсь, тестирование завершено?
– Мне сразу в прорубь, или сперва на каторгу? – поинтересовался бледный министр.
– В чём дело? – недоумевала Фекла.
И пали пред ней на колени все парламентарии. Уткнулись лицом в ковры мягкие ковры персидские, на которых холёная царская ножка хаживать изволила.
– Беда великая, Матушка. Беда страшная, непоправимая. Не с кого налог взимать. У всех до одного есть эта проклятая хромосома. Даже некоторые умудрись своих питомцев протестировать. Там такая же картина. Все дауны, матушка. Даже попугай в продуктовой лавке, что напротив дворца нашего, и тот даун.
И разразилась громом Фёкла, золотая ручка с огромным кольцом на среднем пальце. Метала стрелы и молнии. Почернела вся, осунулась. Ещё бы – такой налог сорвался.
Окинула взглядом публику, на коленях стоящую. Отпустила восвояси. Прижала кольцо своё талисманное к сердцу, еле дышит.
Испугались министры-парламентарии. Подняли шумиху. Врачей придворных, магов да экстрасенсов полны палаты нагнали. Спасать Всецарицу сердешную.
Никто не знает, сколько дней и ночей боролись за жизнь Вседержательницы.
На четвёртый отпустило. Глазоньки свои королевские открыла, ресничками нарощенными похлопала, ожила родимая.
Тут же просит к себе главного министра-советника.
Подошёл с опаской, бьёт челобитную.
Она ему строго: «Пиши!»
Пишет, а сам трясётся, планшет вот-вот из рук выронит.
– Указ, – диктует правительница. – В связи со сложившейся обстановкой, исходя из личных и моральных качеств, обеспокоенная судьбой обездоленного народа, объявляю себя единоличным главным и ответственным опекуном для всех, в крови которых обнаружена 47 хромосома. В связи с этим объявить в стране жестокий карантин, всех больных объявить финансово недееспособными. Со всеми вопросами и просьбами обращаться лично.
Министр и дрожать перестал. Глаза чуть на лысую макушку не выцарапались.
ebooksa