Тёмный карнавал

Она взглянула на него с легким удивлением, потом улыбнулась. Что-то ребяческое было в этой улыбке — так дети улыбаются тому, кто им нравится.

— Ты молчаливый. Ты не шумный и не вульгарный, как мужчины в парикмахерской. Я одинока, а ты добрый. И ты первый, кому я понравилась. Остальные, взглянув однажды, уже и не смотрят на меня. Они говорят, я вовсе думать не способна. Говорят, что я слабоумная, раз не закончила шестой класс. Но я так одинока, Чудак, и для меня так много значит говорить с тобой…

Он крепко сжал в ладони ее маленькую бледную руку.

Мисс Велдон облизнула губы.

— Если бы нам только удалось сделать так, чтобы люди перестали болтать о тебе… Я не хочу показаться грубой, но послушай, ты не мог бы перестать говорить им, что ты мертв?

Мартин остановился как вкопанный.

— Значит, и вы мне тоже не верите, — произнес он отстраненно.

— Ты «мертв», потому что в тебе умерли желания. Ты больше не хочешь отведать вкусной еды, приготовленной женскими руками, больше не хочешь любить, не хочешь жить, как все живут… Вот и все, что ты имеешь в виду, когда говоришь всем, что ты умер. Ничего больше!

Его глаза были серыми и бездонными. Потерянными.

— Я это имею в виду? — Он посмотрел в ее лицо, светящееся напряженным ожиданием, — Да, я это имею в виду. Вы все правильно поняли. Это я и имею в виду.

В тот вечер, часов в девять, под уличным фонарем стояли четверо подростков, двое ребят и две девушки. Вдалеке появился одинокий силуэт. Человек медленно и тихо вышагивал по улице.

— Вот он! — сказал один из ребят. — Тебе спрашивать, Том!

Том насупился. Девушки стали смеяться над ним. Том сказал:

— Ладно. Но вы пойдете со мной.

Ветер трепал кроны деревьев, росших по обеим сторонам улицы, и листья поодиночке и горстями сыпались на Чудака Мартина. Чудак был уже близко.

— Мистер Чудак! Эй, мистер Чудак!

— Что? А, здравствуйте.

— Мы… э-э… это… — Том оглянулся на приятелей в поисках поддержки. — Мы хотели спросить… То есть мы хотели пригласить вас на вечеринку!

Минуту спустя, внимательно оглядев умытое, благоухающее мылом лицо Тома и красивый синий жакет его шестнадцатилетней подружки, Чудак Мартин ответил:

— Спасибо. Однако не знаю, приду ли. Боюсь, я могу забыть.