Спрятав деньги в заветный паспорт выскочила на продуваемый свирепым ветродуем проспект. Вещи купила в стоковом магазине. Очень похожем на обычный секонд-хэнд.
Новые, но какие-то залежалые, пахнущие плесенью тряпки стоили копейки. Теплая спортивная куртка, шапочка, джинсы и сапожки. Весь наряд обошелся в четыре тысячи рублей.
Спортивный наряд сделал меня похожей на типичного подростка, узнать в котором полусумасшедшую бомжиху мог наверное только Шерлок Холмс.
Повторное возвращение в город Петра и трех революций прошло совсем обыденно. Билет в плацкарт стоил недорого, осталось и на такси, и на ужин. В гостиницу вернулась утром следующего дня. Вышколенный администратор проверил документы, но, не моргнув глазом, выдал ключ.
Словно возвращаясь в родной дом, зашла в свою одноместную комнатку. В глаза бросилась гитара, прислоненная к стене.
«Как мало человеку нужно, и как просто сгинуть в этом мире». Я сбросила куртку и, плеснув из стоящей на столике бутылки коньяка, уселась в кресло возле теплой батареи. Помедли я чуть в том продуваемом ветром парке, где меня прихватили обнаглевшие от вседозволенности патрульные, все могло сложиться гораздо хуже.
Запоздалый страх кольнул в желудок. Отогревшись, убрала бутылку и начала методичный обыск. В карманах, сумках нашлось около двадцати тысяч рублей.
«Совсем плохая? - тупо разглядывая документы на машину, изумилась я. - У тебя десять тысяч евро под окном стоит, а ты по карманам мелочь собираешь». Взглянув в заснеженное окно, разглядела серенький кузов мерзнущей на парковке «Реношки».
Однако с продажей спешить не стала.
Повинуясь безотчетному порыву, достала гитару и, тихонько перебирая струны, наиграла пришедший в голову мотив. Сами собой пришли слова. Куплет, второй. Негромко пропела.
Голос, слабый и хриплый, конечно, в подметки не годился прежнему, но все же сохранил какое-то подобие музыкальности. Телефон с функцией записи сошел за магнитофон. Я спела, исправила корявую рифму. Добавила припев.
Песенка вроде бы ни о чем.
Ни рифмы, ни размера. Но с эстрадой закончено, а для себя - нормально. И как-то сразу вдруг полегчало. - «Ну и что, что одна, никого родных, знакомых, никакой работы, специальности. Ну и что? У меня есть память, не пропадем».
День посвятила новому образу. Уже знакомая парикмахер, повинуясь указаниям, изменила прическу. Длинные волосы уступили место короткой стрижке. В зеркале на меня глядела уже и не девчонка. Глубокие тени вокруг глаз, осунувшиеся щеки, но, главное, изменился взгляд.
«Понимание и спокойствие. Интересно, чем еще должна меня стукнуть жизнь, чтобы я сломалась? Уверенность и готовность к испытаниям».
Новый образ завершил строгий костюм. Элегантный пиджак, юбка, сапоги на каблуке, не очень высоком, но и не кроссовки. Шубка из стриженого меха неизвестной породы, прикинувшегося норкой. Простенько и сдержанно. Главное, ни что не напоминало ту провинциалку с гитарой, приехавшую сюда всего несколько месяцев назад.
А вечером навалилась боль в груди. Набегавшись, растревожила не до конца залеченную рану. Швы уже сняли, и входное отверстие почти затянулось тонкой кожей. А вот выходное, неровное безобразное пятно, с рубцами от десятка швов и стянутых краев, никак не заживало. И, наконец, самое противное. Что там внутри? Легкий хрип временами сменялся свистом и лающим кашлем. Дыхания хватало только на короткие прогулки. «Здорово киношным героям, у которых раны заживают в три дня. Легкое недомогание, симпатичная повязка, и вот уже снова погони и драки. А по жизни, увы, гораздо противней. Тело почему-то крайне негативно относится к тому, что его протыкают железом. Казалось бы?»
Визит к продюсеру оставил тягостное впечатление. Радостно вскинувшийся при моем появлении Евгений Петрович, узнав, что ранение не позволяет продолжать карьеру, поскучнел. Взгляд затуманился, он начал поглядывать на часы, а на робкую просьбу вернуть часть средств тяжело вздохнул, порылся в документах и, отчеркнув пункт с форс-мажорными обстоятельствами, показал мне.
- Ну, и что? - Я глянула, пытаясь поймать ускользающий взгляд. - Вы на мне ничего не потеряли. Затраты составили максимум тысяч триста. Заработали четыре сотни. Верните хоть сто, - напрямик попросила я. - Неужели вам мало прибыли?
- Девочка, - после долгой паузы выдохнул продюсер, - за сотню, как ты сказала, пятерых, таких как ты, на кусочки разобрать и зарыть могут. Понимаешь?
ebooksa