Ирина оказалась в больнице, лежала в реанимации, поддерживаемая только аппаратами. Трагедия мобилизовала родителей Ирины на борьбу. Но через два месяца, когда стало окончательно ясно, что вернуть жизнедеятельность организма не удастся, пришлось принять решение об отключении ее от аппаратов. И вот тогда, хороший товарищ Ивана Авдеева пришел к нему и попросил о необычном, даже кощунственном одолжении.
Я видела потом ее фото, действительно, сходство оказалось поразительное.
Предприниматель сперва категорически отказался, даже врезал товарищу по физиономии, но отчего-то передумал и согласился. Замысел генерала был до идеальности прост. Мне нужна была новая биография, новая жизнь. Чем уж генерал убедил своего товарища, осталось неизвестно. Но, факт есть факт. Ирина умерла, но никто об этом так и не узнал. А я заняла ее место. Лежала в больнице, потом начала выздоравливать. Поправлять здоровье меня отправили в закрытый санаторий.
Сначала вся эта затея показалась мне глупостью. Из-за денег - такие сложности?
Но, как ужиться с памятью бойца? Она меня в покое уже не оставит. Да и не только о памяти теперь шла речь. Понемногу менялось мое естество. Скука обыденной жизни утомляла больше, чем работа. Как наркомана тянет к порошку, так и мне хотелось испытать всплеск адреналина. Полгода изучения основ экономического шпионажа. На базовые знания разведчика информация легла без особых усилий. Немного практики, и вот он, первый экзамен. Собеседования и тест на полиграфе проскочила запросто. Мой шеф и это предусмотрел. Машина, обработав правдивые ответы из Лехиного боевого опыта, «свихнулась» и выдала абракадабру. Специалист дал краткое заключение. «Постэмоциональное восприятие». Говоря по-русски, насмотрелась девчонка сериалов, напридумывала, плюс травма. Соответственно отнесся и служащий СБ, который меня проверял. Дочка уважаемого человека, солидные рекомендации, а то, что машина среагировала на юношеские заскоки в голове, так это пройдет.
Задача стояла: внедриться, обрасти связям. Иными словами, создать резидентуру. Об активном сборе информации или диверсиях речь даже не шла. Служба безопасности огромной корпорации построена по образу и подобию контрразведывательной структуры и хлеб ест, как правило, не зря. Первое время они будут не просто присматриваться к новому работнику, но и временами даже провоцировать его. Каждый мой шаг или контакт станет поводом для анализа. Но, в то же время, рассиживаться и врастать годами в окружение времени нет.
Служебные обязанности мои особой сложности не представляли. Труднее оказалось соответствовать уровню выпускницы «курсов кройки и шитья»? И не проколоться на тех моментах, знать которые по определению не могла. Днем я перебирала бумажки, болтала с девчонками из соседних отделов, шлепала на компьютере, забивая кучу совершенно ненужных цифр в непонятные таблицы. А вечером, придя домой, открывала ноутбук и начинала систематизировать информацию.
С чего начала я? Конечно, с людей. Кадры решают все - затертый лозунг, тем не менее, весьма актуальный и сто лет назад, и сегодня.
Список сотрудников, их первичные данные добыть несложно. И в обнародованных сведениях о фирме, и в служебной информации.
Конечно, самой мне не хватило бы ни сил, ни времени. Список, отправленный архивным файлом на совершенно невинный адрес в сети, вернулся через несколько дней развернутой базой данных.
Вся информация на сотрудников прогонялись через огромные фильтры, которые включали не только факты их биографии, но и биографии родственников, родных, а в некоторых случаях и знакомых. В результате определились наиболее предпочтительные кандидаты на вербовку. Какой смысл вербовать девочку-бухгалтера, которая через полгода уйдет в декрет, да и в работе неграмотна, безынициативна, туповата.
Людей для перспективной разработки предстояло отсортировать, и решить главное: Пойдет ли человек на вербовку, станет ли достойным помощником. Насколько качественно сможет выполнять задачи.
К тому же необходимо было держать в голове и другое - как поведет себя объект вербовки в случае отказа, и как с ним тогда поступить.
Одно дело, что я «лоханусь» и некая Марь Петровна, в негодовании поджав губы, откажется со мной сотрудничать, но в силу имеемого на нее компромата, или ее моральных устоев, не побежит к нашему «безопаснику». Другое дело, если вся предварительная работа сорвется из-за ее праведного гнева на бессовестных конкурентов.
И что тогда? Боюсь, что вполне может Марь Петровна скоропостижно угодить под трамвай или получить острое пищевое от несвежего пирожка. Конечно, заниматься этой проблемой будут совсем другие люди, однако…
Звучит дико, но, если вспомнить, что на кону стоят миллионы, а иногда и сотни их, то иллюзии пропадают.
Я, конечно, размышляла на тему нравственности моего занятия. Не знаю, может виной тому мое Альтер эго, может еще какие факторы, но никаких моральных терзаний я не испытывала. Чем-то мне это напомнило рыбалку или охоту. Есть дичь, есть охотник. Действия контрразведки фирмы тоже характерны полным отсутствием морали, так что мы играем на равных.
Отобрав несколько кандидатур, принялась за работу.
Леночка Иванова родилась в Москве. Родители смогли переломить уклад своей жизни, и когда она подросла, ничто уже не напоминало о первых годах постсоветского бардака. Отец работал в крупной компании технологом по сырью, мать служила в одном из департаментов городского хозяйства. Лена особенно и не интересовалась где.
Окончив институт, устроилась в фирму «Атолл». Начинала с менеджера, через год получила повышение. Однако двадцать три года - возраст, как говорят у летчиков, принятия решения. А вот с женихами как-то не складывалось. Избалованные москвичи жениться не спешили. Иногородние как-то не вдохновляли. Столичная жизнь блестела неоном рекламы и убеждала. - Ты москвичка, ты лучшая, все это для тебя. Однако деньги для того, чтобы попробовать это лучшее, почему-то к рекламе не прилагались. Просить у родителей, получая примерно в два раза больше каждого, было неудобно. А уровень службы в солидной фирме требовал подтверждения. Выручали банки. Три кредита позволили обновить гардероб и завести несколько перспективных знакомств в модном клубе.
ebooksa