Духовное судно

22
18
20
22
24
26
28
30

«Вверяю себя в ваши руки!»

Гранд Мастер Мудрости Цзинь Фэн стоял на высокой платформе и его черная мантия развевалась на ветру. Всего одним криком он подавил бушующие волны.

Разгневанные солдаты Древних Цзянь в тот же момент прекратили атаку и отступили на красный корабль из слоновьей кости. Конечно нашлись некоторые упрямцы, которые все равно пытались окружить, их алые глаза все еще показывали волю к борьбе.

Когда Гранд Мастер Мудрости Цзинь Фэн, крикнул еще раз, даже самые заносчивые, кто не послушался с первого раза, нехотя отступили.

Гранд Мастер Мудрости Цзинь Фэн был худым, словно стебель бамбука. Стоя прямо, он произнес: «Маленькая госпожа Дун Фан, даже, если вы потомок семьи Инь Гоу, после того, как вы убили человека из моего племени Древних Дзянь, можете даже не надеяться легко замять это дело!»

Естественно, Гранд Мастер Мудрости прекрасно знал, что Дун Фан Цзинь Юэ никого не убивала, но поскольку он пошел на тайную сделку с Фэн Фей Юнем, он придумал план того, как избавится от нее.

Дун Фан Цзинь Юэ элегантно стояла под лунным светом. Ее пальца наступали на чистую воду, которая отражая лунный свет, создавала ощущение, что она была стройным и изящным цветком лотоса. Ее живые глаза, похожие на звезды были едва различимы и она равнодушно улыбалась.

«Эта Дун Фан Цзинь Юэ за всю свою жизнь убивала только грешных людей, совершивших тяжкие преступления. Я никогда не убивала невинных. Должно быть, это недоразумение.»

Даже после продолжительного сражения, она не показывала никаких признаков усталости или слабости. Было заметно, что она еще даже не дралась в полную силу, ибо ни капли пота не было на ее лбу.

Уголки рта Гранд Мастера Мудрости чуть изогнулись. Он взглянул на то место, где прятался Фэн Фей Юнь и издал сухой смешок.

«Так значит, маленькая госпожа Дун Фан, преследует злодея, совершившего чудовищные преступления?»

Сердце Фэн Фей Юня наполнилось печалью — этот старик действительно был презренным. Он посмел назвать меня злодеем. Хотя, я хочу послушать, что Дун Фан Цзинь Юэ посмеет сказать, чтоб запятнать мою хорошую репутацию.

Дун Фан Цзинь Юэ ненавидит меня до мозга костей. Естественно, можно было не рассчитывать на честные слова. Было бы странно, если бы эта чертова старуха не оклеветала бы меня. Думая об этом, Фэн Фей Юнь уже проклинал Дун Фан Цзинь Юэ.

Дун Фан Цзинь Юэ задумалась на мгновение. Она вспомнила сцену, где Фэн Фей Юнь, одним ударом отправил ее на землю. Внезапно гнев захлестнул ее сердце, но о том, чтоб назвать Фэн Фей Юня отвратительным злодеем не могло быть и речи. В конце концов, этот маленький мальчик привел людей, чтоб избавиться от Сан Е. Что касается смелости, ума и характера, он был лучшим из талантов. Конечно, это было потому, что она не знала о прошлом Фэн Фей Юня, она оценивала его лишь по тому, каким он был сейчас.

На самом деле, если бы она знала о том, каким был предыдущий Фен, совершивший множество злодеяний в Городе Духа, вполне возможно, убийственно намерение в ее сердце было бы в разы сильнее. Она бы с превеликим удовольствием уничтожила бы этого сукиного сына.

Выражение Дун Фан Цзинь Юэ стало немного неестественным и она сказала: «Совсем наоборот. Он совсем не безнадежный бандит. Что касается его характера и способностей, он может быть назван выдающимся талантом. Но у нас с ним личная обида Я просто не могу его отпустить.»

Ох!

«Выдающийся талант… Личная обида… Императрица? Мужчина раб? Черт, не может же быть, что слова мальца на самом деле правда?! Неужели эта маленькая госпожа действительно влюбилась в него? Это была ссора из-за того, что они запутались в своих эмоциях? Сколько хлопот!»

Гранд Мастер Мудрости Цзинь Фэн замечал малейшие изменения во взгляде Дун Фан Цзинь Юэ, к тому же ее слова, после тщательного обдумывания, лишь подтвердили слова мальчишки. Это было правдой, потому что он действительно был слишком красив. Значит, она не могла забыть о нем. Именно поэтому, она гналась за ним, не оставляя ему места на земле.

Фэн Фей Юнь в этот момент был очень тронут, стоя в своем темном углу, он смотрел на Дун Фан Цзинь Юэ, стоящую на водной глади и в его глазах отразилось неподдельное удивление.