— Косуля все время убегает, а кисуля ласковая и всегда рядом.
— Боже, Кит, — скривилась я. — Откуда в тебе столько этого…
— Может я в другой жизни каким-нибудь поэтом был, как думаешь? Или писакой. Писал всякую любовную прозу, а? Или картинки малевал? Ну, типа, романтик и все такое?
Воспоминание вспышкой промелькнуло в голове и я, не успев подумать, выпалила:
— А что ты писал на камне?
— В смысле?
— В этом моем сне… ты… то есть мальчик — что-то писал на камне. Может, рисовал. Но, кажется, писал. Я видела буквы, но не смогла почесть, слишком темно.
Он отпустил меня.
— Кать, разве могу сны быть такими одинаковыми?
— Мне приснилось, что ты мне сам сказал! Ты говорил ночью, что что-то писал на камне, мне это и приснилось.
— Разве я это говорил?
— Конечно! Откуда бы я еще узнала?
— Да, я что-то писал. Вернее… рисовал. Не помню что. Или писал… рисовал буквы! Такое может быть?
— Рисовал буквы. Зачем?
— Я этого не помню. Давай посмотрим! Сходим и посмотрим, что я написал! И все узнаем.
— Это был сон, не обязательно ты писал что-то на самом деле, ты был еще слишком маленький. — Испуганно произнесла я. Да, все более-менее разъяснилось, но пойти в Мингон?! Нет, к этому я еще не была готова.
— Мы же за этим здесь. Все узнаем и уедем, хочешь?
— Да… уехать отсюда я была бы не против. — Согласилась я. — Давай пойдем туда завтра, а? Утром.
Стоило ли откладывать неизбежное? Я не знала, но отвоевала еще один спокойный вечер.
Ужин был точной копией вчерашнего, правда, я была поспокойней на этот раз. А Кит повеселей. Теперь он развлекал гостей своими грубыми шуточками. Даже разговорился с матерью — до этого я не видела, чтобы они общались. Обсуждали они ремонт и всякие новшества, которое стоит тут ввести. Такое чувство, что он собирался здесь остаться. Но нет, я была уверена, что он хочет убраться отсюда не меньше чем я.