Снова наступила тишина, нарушаемая лишь переговаривающимися за другими столиками Охотниками. Большинство не обращало внимание на четвертку, засевшую в углу, но некоторые посматривали, явно не понимая, что в таком баре делают, по сути, еще подростки, пусть даже и в компании других Охотников. Оливер иногда оглядывался, кода кто-то уходил из бара или заходил в него, и каждый оброненный на зал взгляд заставлял его вздрагивать, когда он натыкался на чьи-то глаза, разглядывающие его в ответ.
Помимо того, что почти все были в черном, они как будто излучали какую-то темную ауру, хотя, возможно, это лишь разыгравшееся воображение. С Афро и Джоном Оливер ничего подобного не ощущал, несмотря на постоянную хмурость второго, но это могло быть лишь потому, что с ними он знаком, пусть и с момента первой встречи прошло… Оливер взглянул на часы, висящие над стойкой, и удивился — прошло лишь чуть меньше двух часов с момента, когда они сюда пришли. Слушая Джона и Афро, которая иногда вставляла свои комментарии, он почти забыл про еду, и теперь она была уже давно остывшей. Чувство голода притупилось, однако Оливер не отказался бы от добавки, но ему было неловко говорить об этом Джону, и так платившему за его еду, которую он даже не доел.
Когда молчание затянулось, его вновь прервала Сьюзен, явно приободряясь с каждым часом:
— А эта аберрация, она ведь у всех разная, я правильно поняла? — спросила она.
— Общее у Охотников лишь способность видеть в темноте и более быстрое восстановление, ну и иммунитет к одержимости Тенями, конечно. Остальные способности индивидуальны, хотя одинаковые встречаются тоже часто.
— А какие у вас?
— Я не сплю, — просто ответил Джон.
— В смысле? — не поняла Сьюзен.
— В прямом. С момента Катастрофы я не спал ни минуты, не помогают ни снотворное, ни дубинка по голове, хотя я все равно чувствую себя постоянно бодрым, если, конечно, не занят чем-нибудь выматывающим, но тогда мне хватает простого отдыха.
О том, что Джон видит Мефистофеля, которого, кстати, он сам так назвал, не знал никто, даже Бобби. Когда он в первый раз его увидел, то находился один, поэтому никто не мог удивиться тому, как он разговаривает с воображаемым «другом». Затем, когда Мефисто объяснил, что его видит и слышит только Джон, тогда еще подросток решил об этом умолчать, так как боялся прослыть сумасшедшим. Иногда ему казалось, что не только Мефистофель являлся плодом его воображения, но эти мысли исчезали каждый раз, когда он обнажал свой меч, чтобы сразиться с вполне реальным врагом, сотканным из зловещей тьмы. А еще он понял, что не обязательно быть сумасшедшим, чтобы видеть то, чего не видят и не хотят видеть другие.
— А у вас? — обратилась девушка к Афро? Та лишь отмахнулась рукой в кожаной перчатке:
— Ничего сверхъестественного. К слову, не у всех Охотников есть какая-нибудь дополнительная особенность, кроме стандартных. Некоторые особенности — это просто болезни, иногда довольно неприятные. То, что Джонни не спит — это тоже болезнь.
— А у нас тоже могут быть способности? Как о них узнать?
— Никак. Джонни, например, узнал о своей, когда неделю провалялся без сна.
— И чем вы занимаетесь все это свободное время? — поинтересовалась Сьюзен. Джон пожал плечами:
— Убиваю время в интернете, оттачиваю мастерство владения мечом и другим оружием, просто гуляю.
Джон вдруг резко выпрямился, словно о чем-то вспомнил, и обратился к Афро:
— Ты что-нибудь знаешь о башне с часами «Минута Икс»?
— А кто не знает? — усмехнулась Афродита.
— Я не о том. Ты знаешь, что там произошло прошлой ночью?
ebooksa