Тринадцатый

За столько столетий я не смог выполнить его приказ. Он не простит мне этого.

– Повелитель, я преданно служил вам много лет и выполнял все ваши указания, но вы так никогда не обмолвились и словом о том, что мы ищем. Вы просто давали распоряжения, а мы выполняли их, оставаясь в неведении. Но нельзя выполнить поручение хорошо, не зная, какова его истинная цель. Может быть, все-таки стоит поведать мне о ней хотя бы сейчас? Иначе я ищу иголку в стоге сена.

– Ты слишком любопытен, Носферато. Пес должен выполнять приказы, а не спрашивать, зачем они отданы!

– Да, повелитель, – смиренно произнес помощник и поклонился.

Александр медленно прикрыл глаза и глубоко вздохнул. На несколько минут в комнате воцарилась тишина.

– Ну, хорошо. Время работает против нас. В данной ситуации, наверное, тебе следует знать, так как неведение грозит для всех нас ужасной карой. Итак, слушай. Когда были сотворены люди, то основной их особенностью стало право выбора. Ни одно существо во Вселенной не имеет такой возможности – только они. Поэтому судьба их зависит от них самих, от того, что они предпочтут – сторону Света или сторону Тьмы. Сейчас в мире установилось равновесие светлых и темных. Но помнишь, я рассказывал, что родится человек с душой чистой, словно белый лист бумаги? Как только хозяин получит чистую душу, он обретет невиданную доселе силу, и равновесие нарушится: начнутся кровавые войны и катаклизмы, в которых люди будут всего лишь пешками, расходным материалом. Ведь кто обладает чистой душой, тот и правит миром. Хозяину больше не нужны будут души простых смертных, и тогда наступит наше время: мы снова проникнем во все органы государства, снова станем управлять странами, а затем начнем рвать этот мир на лоскуты, словно одеяло. Все это произойдет ненавязчиво, даже обыденно, как и всегда. За малыми проблемами потянутся большие, за большими – глобальные, и это продолжится до тех пор, пока вся структура человеческого общества не рухнет в бездну. Люди без системы, без государства, без веры – вот тот идеальный вариант, который нужен хозяину. Именно в такой ситуации они покажут свое истинное лицо. И тогда наступит начало их конца. Он постоянно стремится к этому и не единожды уже разыгрывал такой сценарий. Но каждый раз это была просто репетиция, проверка на прочность, пробное испытание, поскольку всегда не хватало последнего ингредиента. Так вышло, например, с Гитлером, который ненавидел евреев, цыган, славян – он практически всех ненавидел. Нам пришлось всего лишь подтолкнуть его к власти, и ожидания оправдались: он не только устроил геноцид, но и развязал самую кровавую войну в истории человечества. Мы приготовили ему сюрприз, приведя к власти Сталина. Тогда мы были на пике могущества и поставили вождем грузина, чтобы тот управлял русским народом, который всегда славился своей отвагой и непокорностью и для которого плен был хуже смерти. Но мы обставили все так красиво, что Русь проглотила это и не заметила. Мало того, народ начал уничтожать храмы, расстреливать священников, а заодно и других своих соплеменников. И это в некогда верующей стране! Но и это было только начало. Мы столкнули лбами две самые мощные державы, а потом наблюдали, как они втянут в кровопролитную резню весь мир. Исход войны нас не интересовал – нам был важен процесс, ведь только в экстремальных ситуациях можно определить душу человека и выяснить, чего он больше достоин и какой он сделает выбор перед лицом смерти. В ситуации, когда жизнь висит на волоске, некоторые люди цепляются за любую руку помощи, только помощь эта иногда намного хуже гибели, так как приходится слишком дорого за нее заплатить. Это время можно сравнить лишь со Средневековьем, когда под знаменем Христа крестоносцы вырезали сасанидские города и деревни, неся им слово Божие. Все папство некогда славного и могущественного Рима было под нашим контролем. Выдавая людям индульгенции, католические священники сказочно обогащались на простом народе – своем народе. Каждый из них мнил себя сыном Божьим, не говоря уже о кардиналах и самом Папе. Мы дали им полную власть над людьми и увидели, во что превратилась их вера. Жируя от поборов, они не только вышли из-под контроля королей, но и стали трактовать по-своему Библию, стали сжигать на кострах не только ведьм, но и ученых. Ах, бедный Джордано. Говорил я ему: не стоит выносить свои открытия в народ. Слишком он опередил мысли людского сброда, еще не готового к его откровениям. Но он был фанатиком и хотел достучаться до непробиваемых, тупорылых, зажравшихся служителей Божьих. И что он получил взамен? Клеймо чернокнижника, а не признание гениального ученого. Таков был их вердикт. И все бы случилось, как мы и задумали, но, увы, у нас тогда не было того, что появилось сейчас. Прежде, как бы мы ни старались, они всегда выравнивали шансы, и все становилось на круги своя. Проделанная работа оказывалась напрасной, – Александр прикрыл глаза и слегка улыбнулся, вспоминая былое. – Да, славные были времена. Но мы отвлеклись от разговора о главном – о чистой душе. Ни Бог, ни хозяин не знают, где и когда родится такой человек, и ни один из них не может переманить его на свою сторону, пока он сам не сделает выбор. Они не могут даже найти его, так как на него не распространяется их сила. Вот для этого-то и нужны мы: только мы, люди, можем склонить его к выбору.

– Но как же мы найдем такого человека?

– Я говорил тебе не раз, Носферато: у него есть некоторые отличительные черты. В детстве он пережил много бед и потрясений, которые привели к тому, что он перестал верить и в Свет, и во Тьму. Он постоянно думает о смысле жизни, иногда даже хочет покончить с собой, но никогда не делает этого. Он ненавидит весь мир и пытается обвинить других в своих несчастьях. Он замкнут и одинок, у него нет друзей. У нас огромная агентура и безграничные возможности, наши люди есть в любой стране мира, и половина правителей пляшут под нашу дудку. Перетряси всех, подходящих под описание, и найди мне чистую душу.

– Слушаюсь, – поклонившись, ответил Носферато. – Правда, есть еще одно небольшое «но».

– Какое еще «но»? – стиснув зубы, прошипел Александр.

– Один человек, следователь, капитан – так, пешка – начал что-то подозревать.

– Не бери в голову. Поручи кому-нибудь разобраться с ним, только без крови: она нам пока ни к чему, – сказал Александр и жестом руки дал понять, что его собеседник может удалиться.

Человек в синем одеянии поклонился и покинул помещение. Он шел по туннелю, освещенному факелами, и думал: «Что за идиотские приказы? «Только без крови, она нам ни к чему». Власть держится на страхе и жестокости! Нет человека – нет проблемы. Зачем все усложнять? Нашел себе мальчика на побегушках! Слишком долго я пресмыкался перед тобой, Александр, слишком долго! Но ничего, будет и на моей улице праздник, и я найду способ встретиться с хозяином. Пора уже мне занять твое место». Носферато перемещался быстро, словно по карте. Разветвленная система ходов и туннелей была создана специально для того, чтобы случайно сбежавший пленник или раб не смог выбраться на поверхность, но помощник повелителя отлично в ней ориентировался.

Александр сидел за столом, облокотившись на руку. Шло время, а он продолжал сидеть, не шевелясь и практически не моргая. Казалось, что время не властно над ним. В этот момент на него нахлынули уже давно забытые воспоминания: далекое прошлое, которое помнил только он. Нетленное тело в обмен на преданность и злоба на все человечество и на любовь, вследствие которой он появился на свет от раба. Его мать была дочерью богатого магистрата. И как только она умудрилась проникнуться чувством к одному из рабов? Когда ее отец узнал, что она беременна от «вещи» (а именно так он расценивал людей, лишенных свободы), то долго размышлять не стал и приказал отрубить ее возлюбленному левую руку. Затем он позвал самых дорогих и лучших лекарей, чтобы они ухаживали за отцом Александра. Когда рана затягивалась, а раб приходил в себя, магистрат приказывал отрезать от него еще кусок плоти на глазах у собственной беременной дочери. Мучения продолжались до тех пор, пока организм раба не смог бороться с нанесенными увечьями. В тот год стояла страшная жара, и у несчастного началась гангрена, которая привела к заражению крови: он умер в страшных муках. Свою же дочь дед Александра так и не простил. Он проклял ее и отрекся от нее, а потом выслал на остров Сардиния. Своего новорожденного внука магистрат бросил псам на растерзание, но те не успели сделать свое кровавое дело. Младенцу повезло: одна из служанок сжалилась над ним и вырвала его окровавленное тело из пасти разъяренного животного. Ребенок был изуродован и, казалось, обречен на гибель, но и тут смерть отступила – Александр выжил. Спасительница прятала его в винном погребе тринадцать лет, рискуя своей жизнью. Но ее помощь стала для Александра проклятьем: от тусклого света и постоянной сырости он ослеп и заболел чахоткой. Зараза пожирала его изнутри, обрекая на долгие страдания и медленную смерть, заставляя харкать кровью и мучиться удушьем.

От нагрянувших воспоминаний по телу Александра пробежала крупная дрожь, заставив его привстать и расправить плечи. Повелитель прекрасно помнил тот день, когда, он, беспомощный и одинокий, лежал на смертном одре в сыром и холодном погребе и считал последние секунды своей никчемной жизни, проклиная всех богов, весь мир, свою мать и отца и всех остальных людей вместе взятых. Страх перед смертью он не забудет никогда. Он и теперь боялся ее, отчетливо помня, как в очередной раз пытался вздохнуть, но не мог, и понимал, что это конец. Убогая жизнь заканчивалась, так и не успев начаться. И что он в ней видел? Ничего. Умирать с ненавистью еще труднее, чем жить с ней. Тогда он услышал голос, после которого его тело покрылось ознобом, словно его окунули в снег. Этот голос нельзя было ни с чем сравнить: он был тих и спокоен, но в нем слышалась огромная сила. Александр сначала подумал, что это сама смерть пришла за ним, но костлявая старуха по сравнению с тем, что явилось к нему, была словно безобидный котенок перед царственным львом. Он вспомнил, как голос с издевкой спросил его о самочувствии и как Александр ответил, что ненавидит всех и вся на этом свете. Тогда голос сказал ему: «Служи мне, и я дам тебе все: весь мир ляжет у твоих ног, и ты будешь обладать недоступными простым смертным силой и знаниями, и самое главное – ты будешь здоров». Предложение, от которого вряд ли кто откажется. И Александр не отказался. В тот же момент он разглядел свет, пробивающийся через трещину в крышке подвального люка. Солнечный луч, играючи, переливался в пыльной дымке. Никогда ни до, ни после Александр не видел ничего более прекрасного. Этот момент остался в его памяти навеки как представление об идеальной красоте идеального мира, где нет ничего, кроме него самого и того, кто дал ему возможность возродиться. Александр прозрел. Его ноги почувствовали силу, он ощущал богатырское здоровье каждой клеткой своего тела. Огромная мощь начала бурлить в его жилах, захлестывать его, гнать вперед. Он запомнил каждый свой шаг, когда поднимался по лестнице вверх и выходил на свет, запомнил, как расхохотался, увидев свои руки и ноги – они были невредимы, на теле не было ни единого шрама, а внутри него кипела жизнь. Он запомнил, как вдохнул полной грудью воздух, втянув его сквозь сжатые зубы, и как осознал, что ненавидит весь этот мир, который целых тринадцать лет пытался погубить его. С того момента Александр обрел огромную силу, но расплатился за нее своей свободой, о чем, впрочем, не пожалел ни на йоту. Хозяин щедро одарил его: ему стали доступны знания, скрытые от простых смертных. Вскоре он стал уважаемым человеком, и тогда принялся мстить. Первым, кого он уничтожил, был его «любимый» дед. Последнее, что тот узнал перед смертью, было то, что он подыхает от рук собственного внука. На лице Александра появилась улыбка: эти воспоминания бальзамом изливались на его душу. Он бы убил магистрата еще сотни раз, если бы это только было возможным.

Глава секты огляделся вокруг. Сколько прошло времени с того момента, сколько утекло воды, сколько всего было сделано. А теперь он сидел и ждал, и только он один знал, чего. Свечи в его комнате вспыхнули на секунду так, словно в фитили добавили пороха, и в комнате запахло серой.

– Здравствуй, Александр, – раздался голос за его спиной. – Как тебе уже донесли, Мессир здесь, но сейчас у него другие дела, и он не сможет посетить тебя, так что у тебя есть еще время для поисков. И я очень прошу: не огорчай его. Он и так в последнее время расстроен людским поведением.

– Это ты, Абигор? – с дрожью в голосе проговорил Александр, боясь повернуться в сторону собеседника.

– Да, это я.

– Передай Господину, что я всегда рад приветствовать его в нашей скромной обители. И пусть он не волнуется: его поручение будет выполнено, – заискивающе пробормотал глава секты.