Тринадцатый

– Замерз я что-то.

– Чайник горячий.

– А я думал, что ты еще долго будешь по своему кладбищу лазить, – усмехнулся Михаил, наливая кипяток в кружку.

– Послушай, ты же у нас славишься тем, что хорошо знаешь архив, да и знакомые у тебя там есть.

– Ну и? Давай-давай, развивай мысль дальше.

– Поможешь мне дело одно нарыть двухлетней давности?

– Не-е-е, у меня и так есть чем заняться. А что ищешь?

– Да толком и сам не знаю.

– В принципе, у тебя всегда так было. Ищу то, не знаю что. То по кладбищу лазаем, то парня отпускаем, по которому явно тюрьма плачет. Может, у тебя ПМС? Жениться вам надо, батенька. Давно пора жениться, а вы все о работе думаете. Так и до шизофрении недолго. У тебя баба-то последний раз когда была?

– Не хочешь – не помогай, а мораль свою засунь себе поглубже.

– Ладно-ладно, не кипятись. Ты же знаешь, я не святой, просто так помогать не буду. «Спасибо» не булькает и настроение не повышает.

– Будет тебе «негрустинка», обещаю.

– Тогда я вас внимательно слушаю. Какие-нибудь зацепки есть?

– Есть одна. Нужно найти дело о пропавшем священнике, если, конечно, оно вообще заводилось.

– Дело о пропавшем священнике говоришь? А тебе это зачем? – Попов медленно поставил кружку на стол и закурил сигарету.

– Ты поможешь или нет?

– Конечно, разве я могу отказать своему коллеге и другу? – посмотрев на часы, протянул почти по буквам Михаил.

– Тогда помчали.

– Может, чай дашь допить?! Что за срочность? Ты как пчела с поносом: то одно, то другое. Дай хоть согреюсь чуток.

– Пошли-пошли. Если найдем то, что надо, будешь не чай, а коньячок пить!