— Это поздно ночью в воскресенье? Я так не думаю. Думаю, что он был дома, смотрел «Звуки музыки». Скорей всего он допил все свое пиво и приехал сюда за ним. Он решил заправить бак, пока закупается.
— И все же ты можешь ошибаться. Не лучше ли тебе притаиться позади магазина и проследить за ним, когда он выйдет?
Но Тесс не хотела делать этого. Витрина магазина на стоянке для грузовиков была полностью стеклянной. Он мог выглянуть и увидеть ее, когда она заезжала. Даже если яркое освещение над участком с колонками не давало ему возможности увидеть ее лицо, он мог узнать машину. На дороге было много внедорожников «Форд», но после вечера пятницы, Эл Штрелке должно быть был особенно чувствительным к черному «Форду Экспедишн». И ее номерной знак — конечно, он заметил ее номерной знак Коннектикута в пятницу, когда остановился около нее на заросшей травой стоянке заброшенного магазина.
Было что-то еще. Что-то очень важное. Она снова тронулась с места, оставив стоянку для грузовиков Ричи на Тауншип-Роуд в зеркале заднего вида.
— Я не хочу быть позади него, — сказала она. — Я хочу быть впереди него. Я хочу ждать его.
— Что, если он женат, Тесс? — спросил Том. — Что, если у него есть жена, ожидающая его?
На мгновение эта мысль испугала ее. Затем она улыбнулась, и не только, от того что единственное кольцо, которое он носил, было со слишком большим, чтобы быть рубином камнем.
— У парней вроде него нет жен, — сказала она. — По крайне мере, не те, что слоняются поблизости. В жизни Эла была только одна женщина, и она мертва.
37
В отличие от Лейсмейкер Лейн, это не походило на пригород около Тауншип-Роуд; это была сельская местность, как Трэвис Тритт. Дома были мерцающими островами электрического света под светом восходящей луны.
— Тесс, ты приближаешься к месту своего назначения, — сказал Том своим не воображаемым голосом.
Она глубоко вздохнула, и увидела с левой стороны почтовый ящик с надписью Штрелке и 23. Дорога была длиной, поднималась по кривой, уложенная асфальтом, гладким как черный лед. Тесс свернула без колебаний, но сомнения охватили ее, как только Тауншип- Роуд осталась позади. Она должна была напрячься, чтобы удержаться от надавливания на тормоза и разворота назад. Поскольку, если продолжит, у нее не останется выбора. Она будет словно жук в бутылке. И даже если он не был женат, что, если кто-то еще находился в доме? Брат Лес, например? Что, если Большой Водитель покупал в магазине пиво и закуски не для одного, а для двоих?
Тесс выключила фары и продолжила путь в лунном свете.
В ее нервном состоянии, казалось, что подъездная дорожка продолжалась вечность, но должно быть она проехала не больше, чем одну восьмую мили прежде, чем увидела огни дома Штрелке. Он стоял на вершине холма, опрятно выглядящее жилище было больше чем коттедж, но меньше чем фермерский дом. Не кирпичный, но и не скромный домик из соломы. В истории про трех поросят и страшного серого волка, Тесс посчитала, что это будет домом из веток.
С левой стороны дома был припаркован длинный автоприцеп с логотипом «Автоперевозки Красный Ястреб». В конце дороги, перед гаражом, был припаркован грузовик с веб-сайта. Он выглядел чарующим в лунном свете. Тесс притормозила, когда приблизилась к нему, а затем ее затопило белым ярким светом, который ослепил глаза и осветил лужайку и дорогу. Это был активирующийся движением свет прожектора, и если Штрелке вернется, пока она подъезжала, то увидит это свечение у подножья своей дороги. Возможно даже, на подъезде к Тауншип-Роуд.
Она надавила на тормоза, ощущая себя вновь подростком, когда ей снилось, что ее обнаружили в школе без одежды. Она услышала стонущую женщину. Она предположила, что это была она, но она не звучала и не ощущала себя подобно ей.
— Это плохо, Тесс.
— Заткнись, Том.
— Он может ввернуться в любую минуту, и ты не знаешь, какой таймер у этой штуки. У тебя были проблемы с матерью. Он намного крупнее ее.
— Я сказала, заткнись!