Властелин вампиров

— Нет, Оуэн. Судя по тому, что он говорил, в Мэйсвилле — как ни ужасно — разразилась самая жуткая эпидемия вампиризма. Суть в том, Оуэн, что он поведал мне больше, чем знал сам. Вспомните его рассказ о недавно приехавшем в город Геррите Гейзерте.

— Так и думал, что в книге вы что-то обнаружили, — сказал я.

Дейл кивнул и раскрыл старинный томик в телячьей коже.

— Это «Примечательные случаи колдовства» Дэвида Ньюэлла. Книга опубликована здесь, в Нью-Йорке, в 1767 году. Обычный отчет о некоторых проявлениях злых сил в колониальные времена. Но вот отрывок, который я вспомнил, когда Хендерсон упомянул имя Геррита Гейзерта:

«Также говорили, что человек, живший в провинции Нью-Йорк неподалеку от северных гор Каатскилл, по имени Герритт Гейссарт, заразил и изничтожил многих своих соседей, отняв ночью их кровь и жизнь самым ужасным образом. Некоторые же сказали, что этот Гейссарт был в действительности мертв и, наконец, многие пошли с оружием и священнослужителями, дабы убить колдуна. Но они не нашли его ни живым, ни мертвым, поскольку он скрылся. И с той поры никто не жил ни в его доме, ни в домах поблизости, обитателей коих он изничтожил».

— Вот что вспомнилось мне, Оуэн, когда Хендерсон упомянул имя Геррита Гейзерта, — сказал доктор Дейл, закрывая книгу. — Сто пятьдесят лет назад в той местности жил и неизвестно куда скрылся Геррит Гейзерт. И теперь некий Геррит Гейзерт вернулся!

Я удивленно посмотрел на него.

— Вы же не думаете, Дейл, что Геррит Гейзерт, возвратившийся в Мэйсвилл, и есть…

— Я пока что ничего не думаю, — оборвал меня доктор Дейл, — за исключением одного: как я и сказал Хендерсону, чем скорее мы доберемся до Мэйсвилла, тем лучше. Вампиризм сам по себе ужасен, но мне кажется, что там происходит нечто большее, чем обыкновенный вампиризм. Кто-то, мы или другие, должен с этим покончить!

3. Бдение по вампиру

— Мэйсвилл! — объявил кондуктор, когда поезд замедлил ход.

— Наша станция, Оуэн, — сказал доктор Дейл.

Мы сняли с полки чемоданы. При Дейле был также черный чемоданчик с оккультным инструментарием. Поезд остановился, и в ярком солнечном свете октября мы сошли на перрон Мэйсвилла перед маленьким деревянным зданием станции.

— Вот и Хендерсон, — сказал доктор Дэйл, и я увидел издали высокую и худую фигуру мэйсвиллского врача.

Хендерсон поспешил к нам, поздоровался и повел нас к своей машине. Отъезжая от станции, он сказал:

— Вы остановитесь у меня, конечно.

— Спасибо, доктор, — ответил Дейл. — Мне бы хотелось как можно скорее встретиться с Ралтонами.

Доктор Хендерсон кивнул.

— Перекусим и сразу поедем туда.

Мэйсвилл был типичным для штата Нью-Йорк городком. Главная улица со зданиями, занятыми магазинами и конторами, переходила на севере и на юге в авеню старых, в основном каменных домов. На коротких боковых улицах стояли белые деревянные домики.

На западе время от времени мелькали между домами возвышенности и долины, простиравшиеся до темных, поросших лесами отрогов Катскилльских гор. Эти холмы тянулись цепью с севера на юг в нескольких милях к западу от городка и казались неприветливыми и дикими. От Мэйсвилла их отделяли холеные поля крупных поместий, усеянные вычурными особняками.