— Это путь в никуда.
— Ты предпочитаешь нереальность?
— Собственно… — Майкл смог теперь самостоятельно подняться на ноги. — Я не готов уйти. Он убедил многих своим шутовством с чудесами и исцелениями. Вы говорите, что помогаете людям пробудиться? Он — это наркоз, удерживающий их во сне. Но есть и другие, ему не поверившие. Он теперь заключен в изобретенную им самим преисподнюю и сам знает это. Он никогда больше не отыщет Свет. Если это не Сатана, все продукты уже в холодильнике и поваренная книга открыта на нужной странице.
Соломон кивнул.
— Не стану
— Нет, — перебил его Майкл. — Меня не интересует, что вы собираетесь сказать. Я устроил ему западню, и он вот-вот в нее попадется.
— Какую еще западню?
— Не угодно ли подождать и увидеть все самому?
На лице старого раввина читалось сомнение.
— Ты хочешь разочаровать меня, снова сделав слишком много добра?
— Никоим образом. Или вы меня к этому и подстрекаете?
Соломон пожал плечами.
— Я уже старик, но я знаю только одну западню, которую ты можешь ему устроить.
— Верно, — улыбнулся Майкл. — Мы продадим ему льготный билет из преисподней.
Они пролетели над Гудзоном в полумиле южнее моста, затем, описав дугу, повернули в сторону Ньюарка. Вертолет издавал громкие чвакающие звуки, проникавшие даже в роскошный пассажирский салон.
— Зачем мы это делаем? Расскажи-ка мне еще раз.
— От нас этого ждут, и кроме того, это будет величайшим событием всех времен. — Найджелу приходилось почти кричать, чтоб быть услышанным. — Мы всегда сможем повернуть обратно.
— Да нет, все в порядке, — отмахнулся Пророк. Но я не люблю плясать под чью-то дудку. Понимаешь?
— Да, сэр, — покорно отозвался Найджел. Он вернулся на место, от души надеясь, что разговор на этом окончен. С Исмаила станется стереть его в порошок каким-нибудь малоприятным образом.
Внизу проносились буро-зеленые джерсийские луга, выглядевшие в такой близости от города уж слишком по-деревенски. Пилот вертолета сказал по трескучей внутренней связи что-то неразборчивое.