Слёзы навий

22
18
20
22
24
26
28
30

Нейла поморщилась.

— Что бы ни обещала…

— Сердце? Любовь? — продолжал равнодушно перечислять Тимир. — Интересно, каково это, без души? Без сердца?

— Заткнись.

Тимир усмехнулся.

— А что я? Пусть и стану нежитью, да только есть ради чего. А ты? Кого ты предала, чтобы такие договоры заключать?

Нейла уставилась в огонь.

«Дура!» — пронеслись в голове последние напутственные слова Караха. Она прикрыла глаза. Никого не предавала, наоборот, сделала все, чтобы они были вместе, чтобы они были свободны. Чтобы не извивалась черным вензелем печать на столе Караха, и мог он без страха принимать решения. Вот если бы жрец был ее! Нейла вздохнула. Поглощенная сказала, он намного сильнее Китара. Мог бы дать Караху свободу? Темный жрец. Разве ж темные жрецы о других пекутся? Правильно, не было такого никогда. Значит, и этот, скорее всего, наоборот, сгнобил бы за прошлые обиды. Вот оно как, палка о двух концах. И хотела бы, да проверить уж, видать, не придется.

— Советница Нейла!

Голос глубокий, словно из — под земли. Она вскочила. Игнат стоял смирно, отдавая честь прибывшему. У дерева стояли трое всадников. Тот, что посередине, скинул уздцы, волевым движением спрыгнул с коня. Лица его под низко натянутым капюшоном видно не было. Руки прятали высокие черные перчатки.

— Верховный жрец Китар! — Нейла присела в глубоком реверансе.

— Лишнее, — бросил на ходу. Поглощенная, увидев жреца, отступила в тень деревьев.

Китар торопливым шагом прошел к Нике. Снял одну перчатку, стянул с головы капюшон, обнажив рассыпающиеся по плечам черные волосы. На красивом волевом лице блуждала довольная улыбка. Темные глаза блеснули.

— Ну здравствуй, Мерка!

Она подняла голову, оскалилась в глаза жрецу. Улыбка сползла с его лица. Дернулась щека.

— Ты не ведьма!

Напряглась вслушивающаяся в разговор Нейла. Гаяна усмехнулась.

— А ты ждал ее?

Китар выпрямился, досадливо пнул носком сапога землю. Поморщился.

— Какой мне прок от мертвой жрицы? Ты пуста, все на проклятие спустила.