Слёзы навий

Тимир глухо засмеялся.

— А в Обители вы чего узнать хотите? Как домой вернуться, или не ведьма ли одна из вас?

— Как получится, — пожала плечами Аглая, сунула душегрейку в суму.

— Если ни одна из вас не ведьма, то никак не получится. — Голос Тимира пронзительно шипел. — Без силы ведовской вы даже войти не сможете. — Он обессиленно откинулся на подушки.

Аглая и Ника переглянулись. Вот даже как. Им никто не сказал.

— Ты, Тимка, пессимист! — перебила затянувшееся молчание Ника. — Война план покажет. Может, нам и до Обители не нужно будет идти. Может, мы по пути узнаем, как нам домой вернуться.

— Ага, — развеселился Тимир и даже засмеялся, но тут же закашлял. — Вот только чудится мне, что не своими тропами вы в Велимир притопали. Завели вас. И навряд ли тот, кто заводил, делал это лишь для того, чтобы потом домой отправить. Ты, красна девица, сказочница!

— Ну — у! — Ника очередной раз улыбнулась себе в зеркале. Все — таки ее любая одежа красит. — Заводил не заводил, никто не знает. А Килла сказала, что без силы ведовской мы бы и так не прошли. Так что… — И тут же смолкла, поймав в зеркале взгляд Аглаи. Та покачала головой. А в глазах такая тоска, что и Ника побледнела. Прав Тимир. Если кто их в этот мир намеренно привел, значит, планы свои на них имеет.

И от мысли этой нехорошо тянуло — проблемами. Аглая стояла, в задумчивости глядя на Нику. Не верила она, что все легко и просто решится. И грань прошли, и в Обитель им дорога открыта должна быть. Где загвоздка? Где тот самый сыр в мышеловке? А вот он, в усмешке Тимира. В его брошенной в глаза правде.

Аглая глянула на парня. Он лежал тяжело дыша, прикрыв веки. Как разом все наворачивается, одно на другое. Мало своих проблем, так еще стоило прийти, и вот тебе, будущий жрец нарисовался. А если ни одна из них не ведьма, то быть ему сумеречным. Кто эти сумеречные, Аглая не знала, но, судя по всему, ничего хорошего собой не представляли. И ей было совсем наплевать, станет Тимир жрецом или сумеречным. Это потому, что всего слишком много и нигде логического конца не видать. Мало того, она счастливого окончания истории не видит. Только Тимир правде в глаза смотрит, а Аглая все пытается оправдания придумать. Не верит, а все же пойдет к Обители. И будет надеяться. А разве им остается что — то другое?

— Нам без тебя не дойти, ни дороги, ни мира вашего не знаем. — Голос все же предательски дрогнул.

— Совершенно пустая прогулка, — кивнул Тимир, не открывая глаз.

— Нам больше надеяться не на что.

Глаза он все — таки открыл, изучающе посмотрел на Аглаю.

— Ну хоть в этом мы солидарны. Я доведу вас, насколько смогу, а там… как выйдет.

— То есть мало того, что попутчик самодовольный индюк, так его еще и хранить придется как зеницу ока! — Ника зло развернулась на каблуках и вышла из хаты.

— Это еще кто кого охранять будет! — вслед ей болезненно засмеялся Тимир. Аглая продолжала стоять рядом и смотреть в его лицо. Ей не нравилось то, что они будут зависеть от него. Не нравился он сам. И страшно было: а если не дойдут? Как там Килла сказала, изольется!

Как сейчас, стояла перед ней картина вставшей в нем тьмы, глаза — черные впадины. И голос едва слышный: «Помоги!» Сможет ли помочь в следующий раз? Мешочки, травки — все это когда — нибудь закончится, да и успеет ли она нужное зелье сделать? И что тогда? Убивать? Его? Или он их, скорее.

Он перестал смеяться.

— Не нравлюсь? — Глаза распахнулись, тут же сузились, черный огонек так и хлестал в зрачках, злой, яростный. — Так можете сами идти. Я за вас не держусь. Мне разницы, с кем помирать, нет. С вами али без вас.