Слёзы навий

— Главой тебя назначаю, баба ты умная…

Она схватила его за рукав.

— Сгинешь, Радушка!

Он отстранил ее от себя.

— Значит, судьба!

— Да не судьба это, а бес в ребро…

Он сунул ей в руки уздцы гнедого. Тот, чувствуя недоброе, потянулся мордой к хозяину. Радомир отвернулся.

— Храни его, оберегай. Хороший конь, и в деле помощник.

— Радомир! — заломила руки Марья. Ветер, поднявшийся поутру, разметал ей косу. Радомир аккуратно убрал волосы с Марьиного лица. Поцеловал в дрожащие, искусанные в кровь губы.

— Уводи! Не дайте боги, следом стражу пошлют, всем несдобровать… — И пошел обратно к городу. Не оглядывался, и так знал, что смотрит вслед, стирает тайно накатившиеся слезы, прижимаясь лицом к гнедому боку его коня.

С трескотней сорвались с ближайшего дерева мелкие птахи. Радомир вскинул взгляд. От ворот отделилась одинокая фигура и направилась в его сторону. Глава поднялся, сплюнул тростинку, вытер лицо рукавом.

На стража вышедший похож не был. Длинный суконный плащ, походка хоть и уверенная, да слишком торопливая. Трава ложилась от ветра, ходок придерживал полы. Может, кто из горожан или купцов? Зачем? Ярмарка только началась. Если началась. Ходок уверенно приближался. Радомир поднялся, но с тропы не сошел.

Порывом у ходока распахнуло плащ. Радомир похолодел. Под плащом вышедшего блеснули на солнечном свете кольчуга и витиеватая ручка меча, такие лишь у военных Нугора.

— Мира тебе, глава Радомир! — Остановился ходок в десятке шагов от главы, буравя того пристальными синими глазами.

Радомир узнал голос. Да и лицо трудно забыть, слишком уверенное, с четко очерченными скулами. Случалось, встречались. И в поселке у них он был, пушнину к царскому двору да для ратных выбирал. Сам лично выбирал.

— И тебе добро, Святозар! Далеко ли путь держишь, да в одиночестве?

— По твою душу, светлый глава Радомир. — Голос у Святозара спокойный, не озлобленный. Он и в былое время отличался честностью, бесстрашием и верностью Нугору.

— Вот даже как? — У Радомира по спине озноб прошел. С таким сражаться — сразу себе смертный приговор подписывать, потому за клинок, висевший на поясе, хвататься не спешил.

Глава стражей приблизился. Радомир все же опустил руку поближе к оружию.

— Убери руки от меча. Не с лихим делом по следу пошел твоему. — Святозар поправил вздыбленные ветром светлые волосы, подернутые уж кое — где сединой.