— Та девочка… Как она выглядела?
— Белая. Кожа совсем белая, куда светлее вашей, миссис Бэнтри. А волосы такого странного цвета… ну, красноватые, только не яркие.
В голосе его явно слышалось отвращение. Очевидно, таинственная девочка вовсе не казалась ему привлекательной.
Рыжеволосая. С бледно-рыжими волосами… Кто же это?
Джуд Трейерн. Та, что принесла цветы. Та самая девочка, которая говорила, что молится за благополучное возвращение Марисы.
Тогда, выходит, они подружки? У Марисы была подруга?
У Леа голова пошла кругом. Флуоресцентные лампы замигали и завертелись перед глазами. Было во всей истории нечто такое, чего она никак не могла понять. «Помолимся вместе с вами. Через неделю Пасха». Надо поподробнее расспросить этого доброго человека, но никак не удавалось собраться с мыслями.
— Спасибо вам. Я… я, пожалуй, пойду.
— Только не говорите им, миссис Бэнтри. Полиции. Очень вас прошу.
Леа слепо направилась в сторону двери.
— Миссис Бэнтри? — Кассир спешил за ней с пакетом в руке. — Вот. Вы забыли.
Пачка розовых салфеток.
Летучий Голландец. Голландка. Она возвращалась. Вечно в движении, боясь остановиться хоть на миг. Спешила домой к сестре.
— Есть новости?
— Никаких.
Обойдя маленькую ярмарку, она остановилась. Очень кружилась голова. Она расскажет детективам Скэтскила о том, что сообщил кассир-индус, должна рассказать. Если Мариса была в этом магазине в четверг днем, ее никак не могли втолкнуть в фургон на углу Пятнадцатой и Тринити, всего в двух кварталах от школы. Никто не мог увезти ее, ни Майкел Залман, ни кто-либо еще. Мариса прошла мимо этого перекрестка. А выйдя из «Севн-илевн», должна была свернуть на Пятнадцатую и пройти еще полквартала до дома.
Но тогда, возможно, ее затолкали в фургон на углу Пятнадцатой и Ван-Бюрен? Просто свидетель перепутал улицу. Ее похитили ближе к дому.
А может, индус все перепутал — день, час. Или же просто лгал ей. Вот только с какой целью? Леа даже подумать боялась.
— Нет, он не мог! Он не такой!
Она просто отказывалась думать, что подобная возможность существует. Сознательно гнала эту мысль прочь.