Матка-крысина перешла от рыка «уооааауррррргг» к гортанным угрожающим крикам и пронзительному визге.
— Она нам грозит. Продолжайте стрелять.
— Хорошо, — кивнула Сандерсон.
Иризарри смахнул очередную парочку крысиного молодняка с ее головы. И пытался не думать, отчего взрослые крысины не явились на помощь матке, попавшей в беду? Как далеко они разбежались по станции «Кадат»? Насколько большую территорию они уже считают своими охотничьими угодьями и не пришло ли время для второй матки? Скверные вопросы. Все как один.
— Люди в последнее время не исчезали? — спросил он у Сандерсон.
Она не взглянула на него и ответила не сразу:
— Ничего такого, что выглядело бы именно как исчезновение. Так уж повелось, что население у нас на станции постоянно меняется, от властей никто не в восторге. И если честно, у меня было столько хлопот с начальницей станции, что я не уверена в достоверности информации, которой располагаю.
Хотя комиссару нелегко будет переварить услышанное, Иризарри сказал:
— Скорее всего, в яме лежат человеческие кости. И в их тайниках тоже.
Сандерсон начала было отвечать, но тут матка решила, что ее терпение лопнуло. И, широко разинув пасть, двинулась к ним через груды мусора и трупов.
— Что теперь? — спросила Сандерсон.
— Продолжайте стрелять, — велел Иризарри. — Мангуст, где бы ты ни была, пожалуйста, приготовься.
Он был на семьдесят пять процентов уверен в том, что крысина встанет на задние лапы, когда приблизится к ним. Этих тварей мудрыми не назовешь, в этом они не похожи на чеширов, но все же они по-своему умны. Они знают, что самый быстрый способ лишить человека жизни — это обезглавить его, а следующий быстрейший способ — вспороть живот, а этого стоя на четвереньках не сделаешь. Для брюха матки люди не представляли угрозы; Сандерсон со своим пистолетом доставляла крысине неприятные ощущения, но пробить шкуру не могла.
План был опасный — целых двадцать пять процентов за то, что они с Сандерсон погибнут в жутких корчах, сожранные монстром, — но он все же сработал. Матка встала на задние лапы, замахнулась для удара громадной бесформенной передней конечностью, собираясь снести голову Сандерсон или, возможно, размозжить ее о ближайший люк, но тут неожиданно материализовалась в фазу подле крысины яростная Мангуст, готовая разить врага когтями, зубами и двухдюймовыми щупальцами с острыми краями.
Крысина взвыла и свернулась в шар, но было поздно. Мангуст уже завладела ее краями — Иризарри даже не знал, каким словом это назвать. Вагина? Клоака? Яйцеклад? То, откуда появлялись на свет малютки-крысины. Единственное уязвимое место матки. Куда Мангуст просунула узкий клин головы и когтистые передние лапы и начала рвать.
Не успела крысина дотянуться до нее, как все податливое тело Мангуста полностью скользнуло внутрь, и матка — визжащая, скребущая лапами — была обречена.
Иризарри взял Сандерсон за локоть и сказал:
— Теперь отходим, очень медленно. Пусть леди докончит начатое.
Иризарри собирался покинуть очищенный «Кадат».
Он без труда нашел для себя и Мангуста каюту на судне — после того как одна-две группы волонтеров повидали зверька в деле, а история о схватке с маткой-крысиной стала передаваться из уст в уста, Иризарри пришлось чуть ли не палкой отбиваться от капитанов стальных кораблей. В конце концов он принял предложение капитана буджума «Эрик Жанн»; у капитана Альварез был долгосрочный спасательный контракт в поясе Койпера[20] — «прибираться после ледовых шахтеров», как она сообщила с ухмылкой, — и Иризарри почувствовал, что спасательная экспедиция — как раз то, что ему нужно. Там для Мангуста найдутся обширные охотничьи угодья, и ничья жизнь не будет подвергаться опасности. Для буджума даже брандашмыг — незначительная неприятность, что-то вроде несварения желудка.
ebooksa