Сам он даже не пригубил спиртное; это был далеко не тот разговорчивый собутыльник, каким я помнил его по кабачку «Веселое сердце». Тем не менее он оставался умным собеседником и воспитанным человеком, потому что ни на минуту не оставлял мой стакан пустым. И все время, пока я опустошал один стакан за другим, он не отрывал взгляда от книжных страниц.
Я должен признаться, что у меня сохранились довольно смутные воспоминания об этих днях. Жизнь на борту текла крайне монотонно; тем не менее мне иногда казалось, что матросы чем-то озабочены. Возможно, это было связано с несколько неожиданным для всех нас незначительным происшествием, случившимся однажды вечером.
Мы все сразу, практически одновременно, испытали приступ сильнейшей рвоты. Тюрнип закричал, что нас отравили.
Я строго приказал замолчать.
Надо признать, что наше недомогание быстро прошло; резко сменившийся ветер заставил команду выполнить сложный маневр. За работой мы быстро забыли о своем плохом самочувствии.
Наступило утро восьмого дня плавания.
Я увидел вокруг себя озабоченные замкнутые лица.
Мне хорошо знакомо это выражение; на море оно не обещает ничего хорошего.
Эти лица отражали стадное чувство беспокойства и враждебности, объединяющее людей, сплавляющее их в одно целое, охваченное одним и тем же страхом или одной и той же ненавистью. Овладевшая людьми злобная сила определяет их поведение и всю обстановку на судне, отравляя атмосферу общения. Первым взял слово Желлевин.
— Господин Баллистер, — сказал он, — мы хотим поговорить с вами не как с капитаном, а как с другом, нашим старшим товарищем по бродячей морской жизни, каким вы стали для каждого из нас за прошедшие дни.
— Неплохо для начала, — бросил я, ухмыльнувшись.
— Мы обращаемся к вам таким образом только потому, что мы действительно считаем вас своим другом. Только поэтому мы и разводим тут эти церемонии, — проворчал Уолкер, и его жутко обезображенное лицо еще сильнее исказила отвратительная гримаса.
— Говорите! — коротко приказал я.
— Так вот, — продолжал Желлевин, — мы догадываемся, что вокруг нас происходит что-то плохое, и хуже всего то, что никто из нас не может понять, что именно.
Я мрачно огляделся и, внезапно приняв решение, протянул ему руку.
— Ты прав, Желлевин, я тоже, как и вы, ощущаю это.
Лица вокруг меня мгновенно прояснились; люди были рады найти союзника в лице своего начальника.
— Взгляните на море, господин Баллистер.
— Я видел все то, что видели вы, — ответил я, опустив голову.
Увы, уже в течение двух дней я видел… Я видел, что море приняло необычный облик; несмотря на два десятка лет, что я провел, занимаясь вождением судов, я не припомню, чтобы видел что-нибудь подобное на какой-нибудь из широт.
ebooksa