Мы медленно вернулись в коттедж.
— Осталось всего несколько часов до рассвета, — сказал я после того, как мы с Хейвордом некоторое время просидели, глядя друг на друга. — Тогда мы сможем найти Мейсона.
— Мы его никогда не найдём, — глухо ответил Хейворд. — Он в каком-то адском мире, мы даже не можем себе представить в каком. Он может быть даже в другом измерении.
Я упрямо покачал головой. Я не мог, не хотел верить. Должно существовать какое-то логическое объяснение, и я не осмелился ослабить свою защиту, выстроенную стеной скептицизма и недоверия.
Через какое-то время мы услышали пронзительное мяуканье снаружи. Оно прозвучало снова, а затем последовало несколько резких криков. Дрожащими пальцами я зажёг сигарету, встал и нервно зашагал по комнате.
— Этот проклятый наркотик, — услышал я бормотание Хейворда. — Он открыл врата. Я совершил грех…
Я остановился, моё внимание привлекло слово, фраза на листе бумаги в пишущей машинке Хейворда. Я сорвал листок с валика.
— Материал для рассказа, — с горечью сказал Хейворд, увидев моё движение. — Я написал это две ночи назад, когда впервые получил воспоминания о тех существах. Я рассказал вам, как действуют эти проклятые пилюли. Я получил… воспоминания днём, и той же ночью сел за машинку, чтобы придумать рассказ. Меня… прервали.
Я не ответил. Я зачарованно читал заполненную половину листа. И пока я читал, мрачные чары ужаса, казалось, охватывали меня, как холодный, промозглый туман. Ибо в этой жуткой легенде, написанной Хейвордом, имелись некоторые тревожные намёки на тварей, чей ужасающий вид заставил мой разум содрогнуться, хотя я уже видел их на рисунке.
Текст гласил:
На этом месте черновик обрывался.
Хейворд наблюдал за мной.
— Это был мой…. сон, Джин, когда я последний раз принимал
Он замолчал, когда очень близко к дому раздался мяукающий крик, а затем Хейворд нетвёрдым голосом продолжил рассказывать.
— Их изгнали обратно свой мир, в их собственное измерение — и врата были закрыты, поэтому они не могли вернуться. Все эти эоны они остаются закрытыми.