Счастливчик Рид

“А вот теперь повезло! Надо бы запомнить это и больше не злить Терезу!”

В любом случае – теперь путь был свободен. Но ненадолго – ожившим мертвецам был не ведом не только инстинкт самосохранения, банальная осторожность и страх, но и здравый смысл – они продолжали упрямо переть со всех сторон.

“Вот же настырные ублюдки!”

Не столько сама жизнь, сколько желание продолжить жить, научило Рида бегать от двух вещей, что он не любил всем сердцем – от опасности и от ответственности. Здесь Счастливчик был абсолютным чемпионом, да и вариантов особых на горизонте не маячило – ты либо убежал и победил, либо не убежал и не победил и, скорее всего, умер.

Памятуя об этом, Рид почти с места развил весьма приличную скорость – только пятки сверкали в неровном свете луны. А не будь под боком спутниц, так от него бы и вовсе уже след простыл. Но Счастливчик сбавил темп – он не хотел никого оставлять за бортом.

Никого.

Странная штука – жизнь, да и шутки у нее дурацкие: вначале приучает тебя быть одному, закаляет, взращивает циником, а потом с невинной улыбкой подсовывает прямо под бок кого-то теплого и приятного, со словами “держи, приятель, все как ты просил! И не благодари!” Ага, как же! И надо бы не раздумывая послать все к чертям, да не выходит, как ни старайся. Вот и разбирайся потом: то ли ты просто устал от одиночества, то ли лишения закалили тебя плохо, а может и новые знакомые - действительно хорошие люди, или же ты вот такой вот хреновый циник.

Занятно. Абсурдно. Совершенно нелогично. Одним словом – жизнь. Сколько раз Счастливчик зарекался привыкать к людям, и, стоило отметить, по большей части ему это вполне успешно удавалось. Но вот оно – странное исключение из правил – две девушки, что тяжело дыша, бежали следом.

Весьма противоречивое чувство, когда за тобой по пятам бегут красотки, а ты - от них.

И что самое странное – бросать их Рид не хотел вовсе не из-за смазливых мордашек – ведь красавиц в мире много, а вот Фэлрид ван Лэйтен водится здесь лишь в единственном экземпляре, что заоблачно поднимает его стоимость. По крайней мере, в собственных глазах.

Но если не поэтому, то почему? Потому, что одна из них – единственная, кто может воспроизвести столь нужную Карлу карту, а другая – его сестра? Или потому, что Риду хорошо заплатили за работу? Безусловно – каждое из этих предположений вполне могло претендовать на правду в той или иной степени.

Но разве это все? Счастливчик поймал себя на мысли, что нет. Ему просто жаль Селестину – никогда прежде он не сталкивался ни с чем подобным и теперь был обескуражен историей гомункула и ее дальнейшей судьбой. Вот такая вот странная ирония – тот, кто отнял множество человеческих жизней, пожалел ту, что даже не являлась человеком.

Быть сентиментальным - пусть и скверно, но иногда просто необходимо, разумеется, если не хочешь стать черствым куском конского навоза, что благополучно засох под палящими лучами жалости лишь к себе. И как бы ни любил Рид себя жалеть, с подобным утверждением он был полностью согласен – именно по этой причине он и помог тогда Карлу!

“Будь проклят этот день и маленький клыкастый засранец!”

Хотя, если бы Рид не встретил Карла, то не встретил бы и Терезу, а, стоило признать, эта девушка глубоко запала Счастливчику в душу – редко встретишь столь привлекательную и в то же время ядовитую особу не только с хорошо подвешенным язычком, но еще и с мозгами. И пусть характер у ведьмы далеко не сахар, но и сам Рид не слишком-то любил сладкое.

“А вот полусладкое…”

К тому же она спасла его. Дала второй шанс, пусть и в довольно спорной ситуации….

“Или просто я дурак и любитель покрасоваться, чего уж тут”.

За спиной Счастливчика раздался привычный вой – магия ведьмы не только издавала ужасные звуки и окрашивала все вокруг в призрачные зеленые цвета, но еще и пробирала до дрожи. Все же, темное колдовство – страшная штука. Но и очень полезная, особенно когда нужно срочно, быстро и качественно упокоить орду нежити.

Неожиданно Рид понял, что больше не слышит за спиной шагов.