Счастливчик Рид

Зря он это сказал. Стоило Счастливчику договорить, как первая же холодная и крупная капля, явно издеваясь, ударила его прямо по носу.

- Да вы что, издеваетесь?! – воскликнул Рид, задирая голову. Едва он это сделал, как сразу же часто заморгал, когда вторая капля угодила точно в глаз.

В ночное небо понеслись ругательства настолько грязные и непотребные, что, наверняка, дойди они до адресата, ангелы прикрывали бы уши, стыдливо краснели и отводили свои взгляды. После такого о райских кущах можно и не помышлять. Но в данный момент Счастливчик о них даже не думал. Все его мысли занимало негодование и злость, что, увы, были абсолютно бессильны против таких понятий, как закон подлости и тотальное невезение.

- Спасибо, что хоть без гро... – Счастливчик быстро прикусил язык, так и не договорив. Пусть это и казалось невероятным, но наемник был уверен – только заикнись он о молниях и громе, как благосклонные небеса незамедлительно обрушат их прямо на его многострадальную голову.

Такое уже бывало и не раз.

- Ладно-ладно, - приговаривал Рид, и его голос напоминал шипение ядовитой змеи. – Ничего. Я не сахарный, не растаю.

Он направил лошадь в сторону, где разглядел густой кустарник – невесть какая защита от дождя, но лучше, чем ничего. Ветки с крупными листьями торчали во все стороны невысоко от земли, образуя плотный навес, под которым вполне могли разместиться два человека. А большего сейчас и не нужно.

Придерживая Селестину, Рид спрыгнул с седла. Стянув за собой девушку, он на руках донес ее до укрытия. Сняв свой плащ, Счастливчик расстелил его на влажной траве и положил сверху слабо застонавшую монахиню.

“Красивая и беззащитная”.

- Лучше молчи и не искушай, - буркнул наемник. Но Селестина его не услышала – так и не придя в себя, она забылась беспокойным сном.

Некоторое время Рид смотрел на девушку, размышляя, что же с ней делать. Будь его совесть не такой крошечной, он бы непременно почувствовал вину за то, что втянул во всю эту историю невинную монахиню. Но, к сожалению или к счастью, совесть наемника находилась где-то между его щедростью и нравственностью, а именно – посреди крошечного и незримого ничего.

Зато самомнение и эго Счастливчика разрослись до небывалых размеров, так что сейчас он мнил себя едва ли не благородным спасителем этой невинной овечки от лап разъяренной толпы оживших мертвецов. Да он практически рыцарь! Про двух настоящих и мертвых рыцарей, Рид в этот момент предпочел не вспоминать. Что было - то быльем поросло, как говорится.

В любом случае, Селестина знает то, что ему нужно, и, как только он это получит, то распрощается со своей новой знакомой. Жаль конечно, общество столь красивой и молодой особы было много приятнее, нежели трюм старого корабля и соседство с вампиром и ведьмой, но Селестина явно не заслужила мучительной смерти от клыков Карла. Да и Рид не пал так низко, чтобы начать задобрять своего покровителя человеческими жертвами.

- Хотя, - Счастливчик задумался, - неплохая идея! Селестину, безусловно, жалко. А вот какую-нибудь уродину из местных вполне можно пустить на корм клыкастому. – Вслух принялся рассуждать он, привязывая лошадь к одной из веток. – Да нет, бред какой-то, - покачал головой Счастливчик, представив себя в роли кормильца маленького, но злобного вампира. - Конечно же, я не стану похищать деревенских дурнушек и тащить их Карлу на обед. Это глупо и нелепо. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю о его вкусовых предпочтениях. Вдруг ему больше нравятся мальчики? Может, спросить у Терезы? Что скажешь? – обратился он к лошади, что все это время беспокойно косилась на человека своим карим глазом.

Точнее предметом столь пристального внимания стал вовсе не сам Счастливчик, а его хвост, что теперь не скрывался под плащом.

- Нравится? – Рид помахал хвостом перед мордой лошади, стаскивая с нее седло.

Животное, разумеется, ничего не ответило. Лошадь лишь подняла свои огромные глаза, и посмотрела на человека, как на придурка. По крайней мере, ему так показалось.

- Ты просто завидуешь, - незамедлительно обиделся Счастливчик. – Мокни вот теперь под дождем и жри свою невкусную траву, глупая кобыла. Без тебя решу, что мне делать. С Тиомом и то было веселее.

С этими словами Рид устало опустился на плащ, рядом с Селестиной. Девушка все еще спала, и он придвинулся поближе, чтобы еще раз взглянуть на нее. Обостренным зрением он различил мягкие черты лица, спокойные и нежные, они сильно отличались от лица Терезы, что так некстати пришла на ум Счастливчику. Впрочем, следовало отдать ей должное, при всем своем скверном характере, сестра Карла тоже была чертовски хороша.

Выпрямившись, Рид выглянул из-под ветвей и задумался - кого бы он предпочел из этих двоих: мягкую и покладистую Селестину или взбалмошную и резкую Терезу? Обе были по-своему очень красивы.