На грани

Девушка с сочувствием пожала плечами и отошла.

Вика посмотрела на часы. Было десять минут первого, но выбора у неё не было. Борясь со странным чувством неудобства, она набрала Виталия Кравченко.

Тот снял трубку не сразу, хотя всё же снял. Уже по одному «аллё» она поняла, что Кравченко изрядно пьян. Выслушав Пятницкую, он сказал:

— Виктория, я не знаю, чем вам помочь, — и повесил трубку.

Перезванивать ему было бесполезно. Она уже хотела заплакать, потому что это был бесконечный и ужасный день и она невероятно устала, но тут звякнул телефон. От Лесковой пришло письмо, к которому был приложен презентационный слайд с нужной серой полосочкой. Слайд был идеален.

«Спасибо тебе огромное!» — написала Пятницкая ей в ответ, радуясь, что у неё такая толковая и исполнительная сотрудница и хоть кто-то о ней не забывает, причём в столь поздний час.

— Что с лицом? — некорректно спросил Смолин, подходя к Вике. — Только приехала?

— На меня забыли забронировать номер. Свободных нет. Я в шоке.

— А я ведь тебе говорил про это совещание. Сразу бы приняла к сведению, поговорила с Николаем, и всё было бы иначе.

— Какой же у тебя невыносимый характер! Лучше бы сделал что-нибудь.

— На! — вдруг сказал Смолин, протягивая Пятницкой пластиковую карту-ключ от номера. — Я переночую у Андреева. Знаю, у него две кровати в номере, главное, чтобы он уже не спал мертвецким сном. Только пойдём, я вещи заберу.

Пятницкая отчего-то медлила и не спешила брать ключ.

— За полночь уже. О чём тут думать? Спать пора! Завтра в девять совещание, а я между прочим его открываю.

— Хорошо, — согласилась Вика, не видя иных вариантов. — Только позвони Андрееву сейчас, чтобы больше казусов не возникло.

— Звоню!

— И сходи за вещами без меня, я пока воды куплю.

— В номере есть.

— Мне всегда не хватает.

— Хорошо, покупай и поднимайся на пятнадцатый этаж. Номер пятнадцать тринадцать. Что, боишься остаться со мной наедине? — подмигнул Смолин Пятницкой с игривой улыбкой.

— Боюсь, но не по той причине, о которой ты подумал, — тоже улыбнулась она. — Иди уже. Как ребёнок! — покачала она головой с неким снисхождением.