На грани

— Ничего себе второстепенно… Посмотри, какую я карьеру сделала в банке. Я теперь руковожу службой.

— Это побочный эффект от подключения к эгрегору банка. Вопрос цены, которую ты потом за это заплатишь.

— Я работаю на максимуме своих возможностей.

— Это хорошо. Это оберегает тебя. И всё же твоё — это исцеления. Не будешь делать эту работу для мира — случится беда, — Анастасия Георгиевна на мгновение замолчала, а потом печально сказала: — Ты отдалилась от меня. Наша связь теряет былую прочность. Это моя плата за то, что я не справляюсь с поставленной задачей.

— Мам, ну что ты? — обеспокоенно сказала Вика, обнимая её. — Я тебя очень люблю. Просто я выросла и замуж вышла.

— Да, — как-то быстро согласилась Анастасия Георгиевна и погладила дочь по голове. — Я тоже тебя люблю. У тебя были какие-то вопросы ко мне?

— Да, — кивнула Пятницкая. — Я как мантру всегда и всем повторяю, что исцелить человека могу лишь только с его согласия. Но ведь это неправда. Было как минимум два случая, когда я спасла людей без спроса. Это Алексей и Иван Михайлов. Помнишь, я говорила тебе о Иване? Он из Правительства Москвы. Так всё-таки мы можем исцелять людей без их ведома?

— Технически — можем. Только я настоятельно тебе рекомендую этого не делать ни при каких обстоятельствах. Когда человек соглашается на исцеление, то он берёт на себя ответственность за свою дальнейшую жизнь. Это его выбор. Его законное право. Когда ты делаешь выбор за него, ответственность — на тебе. И ты за это будешь расплачиваться, так как изменила ход судьбы. Ты не имеешь права менять чью-то жизнь. Это право Бога или самого человека. Каждое наше действие имеет свои последствия.

— Как же врачи реанимации, например? Они часто спасают жизнь человека, не спрашивая его.

— Не путай мягкое с тёплым. Мы наделены силой, которой нет у врачей. Мы ответственны за использование нашей силы, и есть правила. Хотя врачи тоже отвечают за свои действия — только изначально перед законом. Мы же — сразу перед Богом. Нас судьба точно миловать не будет. Вспомни, что произошло после того, как ты исцелила Алексея. Что он сделал? Причинил тебе боль, вернувшись к Лене. И хотя вы сейчас хорошо общаетесь, я не уверена, что на этом завершится ваша непростая история.

— Он изменился, мам.

— Дай бог! А что с Михайловым? Как ты расплачиваешься за это самовольное исцеление?

— Он попросил меня исцелить мальчика, который в итоге умер. И он не верил мне. В мою силу, — грустно ответила Вика.

— Видишь?! Повторюсь, что каждое наше действие имеет последствия. Не стоит больше экспериментировать и самовольно кого-то исцелять. Высшие силы умнее нас, знают больше нас. Доверяй естественному ходу событий, иди по судьбе. А все, кого ты и правда должна исцелить, дадут своё согласие.

— Как-то это очень просто, — смутилась Вика.

— Просто, да непросто. Даже ты не принимаешь свою судьбу, хотя знаешь намного больше обычного человека.

— Мам, но я же исцеляю людей. И как ты сама говорила, исцеляю тех, кто сам ко мне приходит.

— Ты уже должна была исцелять больше людей и более сложные случаи. Не тех, кто готов к исцелению, а тех, кто только созревает для перемен в его жизни.

— Ты не права. Я тут смогла исцелить Анну. Ту девушку, которой мне когда-то не удалось помочь. Я говорила с ней, задавала ей вопросы. Я вообще сейчас с людьми начала разговаривать.

— Это очень хорошо. Наша работа и заключается в том, чтобы слушать людей и иногда направлять к истине.