– Спрошу иначе. Ты ведь знаешь о его второй сущности?
Банка рухнула на пол, и содержимое расплылось по кафелю неаппетитной коричневой кашицей. Я так и застыла на месте, не в силах повернуться. Онемевшие губы пробормотали:
– Не представляю, о чем ты толкуешь.
– Давай прогуляемся?
Дождь бил по крыше, скатывался по стеклам. Порывы ветра молотили по деревьям, и те качались точно тонкие веточки. Меньше всего мне хотелось на улицу, особенно с тем, кому известно о звериной болезни Игната.
– Здесь недалеко есть парк, – улыбнулся Алекс. – Думаю, самое то, чтобы пообщаться по душам.
– С чего ты взял, что я куда-то пойду с тобой?
Алекс взялся за тряпку и помог мне сгрести с пола остатки кабачковой икры.
– Признайся, тебе чертовски интересно.
– Нет, – почти не солгала я.
– Хм, – ответ его озадачил. – Тогда сделай вид, что интересно. Пойдем.
Дождь как специально кончился, и было невозможно отвертеться от полуночной прогулки под предлогом непогоды. Я поддалась на уговоры Алекса, наскоро оделась, а заодно приготовилась к худшему.
Откуда ему известно про оборотней?
Угрожает ли что-то Фирсанову?
Мы дошли до парка, окутанного вечерней темнотой, и спрятались в кронах его деревьев. Поблизости – ни единой живой души. Полное безмолвие. Луна скрылась за грозовыми тучами, напоследок блеснув серебряным боком.
– Теперь можем поговорить, – удовлетворенно заключил Алекс, ступая на мощеную булыжником дорожку.
– Чем тебя не устраивал дом? – Я плотнее закуталась в куртку.
Ветер продувал до костей, злой, беспощадный, он забирался под кожу и терзал нервы.
– Не хочу вести таких разговоров при Денисе… не сейчас. В общем, лучше наедине.
– Что, уже имеешь секреты от моего брата?